- Ты ужасный человек. – заявил я, сам не понимая какой смысл вкладывал в эти слова. Говоря о том, что она ужасна- я признавался в любви и ненависти одновременно.
Мы также молча шли дальше. Присели на берегу небольшого прудика, я ожидал завести разговор. Мы разложили содержимое корзины и молча принялись уплетать бутерброды.
Я снова посмел взглянуть на Марину. Голод тут же пропал. Пропало вообще все. Я мог, лишь наблюдать, как смешно эта женщина ела: с каким удовольствием, совершенно не стесняясь. Такой она была во всем.
Мы просидели там какое-то время, и я наконец решил: пора.
- Рядом с тобой, все кажется ненастоящим. Любовь, чувства, разговоры – все это, кажется чем-то вымышленным. Я хочу говорить с тобой, хочу знать тебя. – говорил я, не смотря ей в глаза и боясь сбиться.
- Послушай. Разговоры и любовь – пустая трата времени. Вот ты, например, посмотри-ка: любишь меня, хотя мы не говорим. При этом не любишь ту, с которой говоришь часами. – рассуждала она так просто, жуя бутерброд с ветчиной.
- Возможно. Но ты, кажешься мне ненастоящей. Словно тебя и не было никогда, будто ветер пронесся мимо. Я не чувствую тебя.
- Вот и хорошо. – сказала она и посмотрела на меня. Тот взгляд отпечатался в моей памяти на всю оставшуюся жизнь. Его нельзя было описать одним словом, он был многогранным и многозначительным. Эта женщина умела вложить в один только взгляд множество вещей, жаль, что я не прочел в ее глазах это раньше.
Она смотрела на меня так серьезно, как никогда прежде. Холодный и властный взгляд, отражался дикой болью и сочувствием. Она молчала, глаза говорили за нее.
В одну секунду диалог прекратился. Она дала мне шанс узнать, а я им не воспользовался. Взгляд снова стал обыденным: холодный, но притягательный. Лицо изменилось и все стало, как прежде.
Она слегка ударила меня по плечу, словно маленький ребенок проказничал и помчалась убегать с таким прекрасным и неповторимым смехом, что не забыть.
Я не сразу все понял. Я побежал за ней и тоже громко смеялся. Не каждый взрослый может похвастаться, что бежит, словно подросток с любовью всей своей жизни и громко смеется. Смеется от всего сердца.
Я глядел на нее. Фигура была, столь прекрасна, что бег – только делал ее еще более красивой. Белокурые волосы поднимались и опускались, словно маятник, притягивающий взгляды. Короткое платье, нежно-голубого цвета, выглядело еще прекрасней на ней- под теплым лучами солнца.
Мы все не переставали смеяться, как дети. Бежали вперед, не чувствуя усталости.
Я не знаю сколько прошло времени, но сердце, вдруг заныло. Ноги перестали что-либо чувствовать. Я, вдруг физически ощутил ощущение утраты и боли. Я все равно продолжал бежать и смеяться. Через минуту – смеялся и рыдал одновременно, не понимая, что со мной происходит. Казалось, что тело неспособно вынести все эмоции и меня, буквально разрывает от несчастной любви к Марине.
Дыхание стало тяжелым, и я рыдал, уже во весь голос. Бежал и плакал, смотря, как она все бежит и смеется, словно издеваясь и показывая, что никогда не будет моей.
Я не сразу понял, что сердце догадалось обо всем быстрее, чем разум. Не сразу понял откуда столько боли и слез.
Я остановился на той песчаной дороге, рухнув на колени. Закрыл ладонями лицо и буквально кричал от осознания, от боли, от мыслей. От всего. Каждый вдох приносил еще больше рыданий. Глаза уже не видели ее, лишь силуэт, приближающийся ко мне.
Она поняла, что я наконец разгадал загадку с тем взглядом. Она медленно подошла ко мне. Я приложил голову к ее животу и все не мог успокоиться. Не мог вымолвить и слова, просто рыдал, как ребенок.
Она гладила меня по голове: медленно и нежно. В ее касаниях, кажется была собрана вся нежность этого мира.
Я обнимал ее за талию и плакал. Плакал не переставая и все не мог принять то, что уже знал наверняка. Пазл, наконец сложился, не оставив во мне ничего.
- Ты справишься. – лишь произнесла она, понимая, что я ни за что и никогда не справлюсь.
В тот же день, мы уехали из домика на озере.
Я молчал, смотрел куда-то в сторону, только бы не смотреть на Марину. Мне было плевать, если она, вновь подумает, что я слаб духом, и сердцем- я не хотел больше ничего в этой жизни.
Она также молча вела машину, все сильнее разгоняясь. Я задел ее слабое место. Руки с силой впивались в руль, в горле першило, и она постоянно откашливалась. Я знал, что ей было также страшно, как и мне, разница, лишь в том, что она боялась показать этот страх.