Нед наблюдал за ней. Достав из кармана сигареты и зажигалку, он закурил, глубоко затянувшись. Пламя зажигалки дрожало в его руке, прежде чем он его погасил. Нервы у него были напряжены, хотя он старался это не показывать. Тяжелое молчание не нарушало даже тиканье часов.
Нед явно не торопился.
— Ладно, — заговорил он наконец, прочистив горло. — Скажи это.
— Сказать что?
— «Забирай свою шляпу и уходи».
— Забирай свою шляпу и уходи, — спокойно повторила Ева.
— Понятно. — Нед снова затянулся и выпустил облачко дыма. — Тебя мучит совесть, не так ли?
В этом была всего лишь крупица правды, но ее оказалось достаточно, чтобы лицо Евы вспыхнуло. Сосредоточенно изучая кончик своей сигареты, Нед продолжал, побуждаемый дьявольскими детективными инстинктами:
— Скажи, моя сладкая ведьмочка, тебя никогда не одолевали сомнения?
— Сомнения насчет чего?
— Насчет жизни в семействе Лоз.
— Ты просто не в состоянии понять, Нед.
— Я не настолько утончен, как этот олух в доме напротив?
Ева поднялась, поправляя пеньюар. Он был завязан на талии лентой из розового атласа, которая постоянно развязывалась.
— Ты производил бы куда лучшее впечатление, — сказала она, — если бы пореже разговаривал как обиженный ребенок.
— Зато твой стиль разговора с Тоби меня просто удручает.
— В самом деле?
— Да. Ты же умная женщина.
— Благодарю.
— Но когда ты говоришь с Тоби Лозом, то как будто стараешься опустить свой интеллект до его уровня. Что за лепет! «Шоу очарователен»! В конце концов, ты начнешь убеждать себя в том, что так же глупа, как он. Если ты так разговариваешь с этим парнем до свадьбы, то что будет после? Неужели у тебя нет никаких сомнений?
«Черт бы тебя побрал!» — подумала Ева.
— В чем дело? — осведомился Нед, выпустив очередное облачко табачного дыма. — Не осмеливаешься прислушаться к адвокату дьявола?
— Я тебя не боюсь!
— Что вообще ты знаешь об этих Лозах?
— А что я знала о тебе до того, как мы поженились? Что я знала о твоей жизни до нашего знакомства, коли на то пошло? Кроме того, что ты эгоистичен…
— Согласен.
— Груб…
— Ева, дорогая, мы говорим о Лозах. Что тебя в них привлекло? Их респектабельность?
— Конечно, я хочу быть респектабельной, как и любая женщина. Но они мне просто нравятся — и мама Лоз, и папа Лоз, и Тоби, и Дженис, и дядя Бен. Они славные люди — очень респектабельные, но совсем не скучные. И они такие… — она помедлила, подыскивая нужное слово, — благоразумные.
— А папе Лозу нравится твой банковский счет.
— Не смей так говорить!
— Я не могу это доказать. Но однажды…
Нед сделал паузу и провел по лбу тыльной стороной ладони. Ева могла поклясться, что он смотрит на нее с искренней привязанностью, — это озадачивало и приводило в отчаяние.
— Ева, — снова заговорил Нед, — я не собираюсь позволить тебе сделать это.
— Сделать что?
— Совершить такую ошибку.
Когда он отошел погасить сигарету в пепельнице на туалетном столике, Ева вся напряглась. Глядя ему вслед и хорошо его зная, она чувствовала, что в душе он ликует. Нед зажег другую сигарету и повернулся к ней. На его лбу под жесткими светлыми волосами обозначились горизонтальные морщинки.
— Сегодня, Ева, я кое-что узнал в «Донжоне».
— Ну?
— Папа Лоз, — продолжал Нед, пуская дым и кивая в сторону окон, — туговат на ухо. Но если я раздвину портьеры и крикну ему, спрашивая, как он поживает…
Снова молчание.
Ева ощущала физическую боль, зародившуюся где-то в животе и распространявшуюся по всему телу, даже затуманивая зрение. Все выглядело не вполне реальным. Едкий сигаретный дым наполнял душную комнату. Она видела глаза Неда, смотрящие на нее сквозь дымную пелену, и слышала собственный голос, звучащий словно издалека.
— Ты не способен на такой грязный трюк!
— Я?
— Даже ты!
— Но разве это грязный трюк? — Нед указал на нее пальцем. — А что ты сделала? Ты считаешь себя абсолютно невинной?
— Да.
— Повторяю снова: ты образец добродетели, а я злодей из пьесы. Я проник сюда силой, хотя у меня был ключ. — Он продемонстрировал его. — Допустим, я подниму шум. Чего тебе бояться?
У Евы пересохли губы. Казалось, воздух вокруг разрядился.
— Я прохвост, которого нужно отдубасить, если Тоби Лоз в состоянии это сделать. Ты пыталась меня вышвырнуть, не так ли? Конечно, твои друзья знают тебя и поверят каждому твоему слову. Ладно, обещаю, что не буду опровергать твою историю. Если ты действительно ненавидишь и презираешь меня и если эти люди таковы, какими ты их описываешь, почему бы тебе не закричать самой вместо того, чтобы впадать в истерику, когда я угрожаю это сделать?