— Вам хватило смелости спасти его, так найдите в себе смелость ответить за последствия.
Снейп скрывается за дверью, а Гарри ещё какое-то время сидит, изучая рисунок на столе. Он понимает, что его не ругать собираются, но видеть сейчас Риддла просто нет сил. Наконец, от души пожалев, что в его комнате не завалялась бутылка с чем-нибудь покрепче и неоткуда сделать несколько глотков для храбрости, он тяжело поднимается из кресла и медленно бредёт к его кабинету.
Когда он сворачивает в коридор пятого этажа, то застывает на месте. Тут настоящее столпотворение. Люциус переругивается с Беллатрикс, Александра что-то втолковывает Нотту, неподалёку маячит Рабастан. Выглядят сейчас Пожиратели, как студенты перед кабинетом экзаменатора. Когда Гарри подходит ближе, все умолкают, как по команде.
— Мистер Поттер, — скалится Люциус, — примите мои… — они с Беллатрикс обмениваются насмешливыми взглядами, — поздравления?
— А вы примите мои осуждения! Вы отвечали за рассылку порт-ключей и облажались дважды!
Люциус скисает на глазах, как молоко под солнцем.
— А ты молодец, пупсик, — вдруг слышится низкий тихий голос Беллатрикс.
Гарри удивлённо смотрит на неё: это первый раз за всё время, когда она с ним заговорила. В нацеленных на него взглядах остальных Пожирателей весьма странное выражение. И Гарри не сразу понимает, что это. Когда до него доходит, он испытывает неуместный прилив гордости. Кажется, ему удалось, пусть и немного, но всё же заслужить их доверие, которого он добивался целый месяц.
Он не успевает переварить мысль. Дверь кабинета открывается, и в коридор выходят Эйвери и Долохов. Целые и невредимые. Долохов нервно улыбается, Эйвери хмур. Кажется, они отделались лекцией. Гарри дожидается, пока Пожиратели покинут этаж и, собравшись с духом, стучит в кабинет. Ответа нет. Он осторожно толкает дверь и заходит, но Риддла не видно. Проход в потайную комнату за стеллажом открыт, и Гарри недоумевает, что ему там понадобилось.
Он обходит стол и ступает внутрь. Риддл стоит напротив зеркала Еиналеж, сосредоточенно что-то разглядывая.
— Присаживайся, — роняет он.
— Куда? — фыркает Гарри, оглядывая полупустое помещение.
Риддл оборачивается, и на его лице такое выражение, что моментально становится понятно: он знает всё. И про книгу, и про его новые способности. Тяжело вздохнув и сосредоточившись, Гарри наколдовывает кресло. До этого он не пробовал сотворение предметов, но после сегодняшнего у него не остаётся сомнений в том, что всё получится. Кресло, правда, выходит кривым и дурацким, но Гарри плюхается в него, решив ничего не менять.
Проходит несколько минут. Риддл, кажется, превратился в монумент и не собирается отходить от зеркала. Чтобы не валять дурака, Гарри осторожно и уже вдумчиво наколдовывает второе кресло — оно получается намного лучше — и небольшой столик с резными ножками. К тому времени, как Риддл наконец-то отрывается от зеркала, он даже успевает призвать из кабинета бутылку коньяка и два бокала.
Риддл с интересом оглядывает наколдованные кресла и садится напротив. С полминуты он внимательно изучает лицо Гарри, словно хочет найти в нём что-то.
— Злишься на себя? — спрашивает он с усмешкой.
— Скорее, на ситуацию. И немного на Малфоя.
— Ты ведь знал, что тот человек не сможет меня убить. Скажи, о чём ты думал?
Гарри ухмыляется, проигрывая в голове разговор со Снейпом. Вот только Риддл задаёт этот же вопрос с совершенно иной целью.
— Да ни о чём я не думал. Я просто понял, что сейчас случится и… Нужно было что-то сделать. Я бы не смог стоять и смотреть, как… В общем, это вышло само собой.
Риддл, как ни странно, остаётся доволен этим сбивчивым ответом.
— Ты очень напряжён, Гарри, — мягко замечает он.
— Что неудивительно, правда?
Риддл раздражённо морщится.
— Всё позади, к чему переживать теперь?
— С чего вы взяли, что я переживаю? — Гарри сам не замечает, как начинает огрызаться.
Отчего-то он злится и на Риддла, хотя тот, в сущности, ни в чём не виноват.
— Боюсь, в таком тоне разговора у нас не получится, — Риддл привычно улыбается, но на лбу появляется чёткая глубокая складка. — Расслабься, Гарри. Позволь мне тебе в этом помочь.
Он непонятно зачем достаёт палочку, но Гарри настолько взвинчен, что испытывает не волнение, а глухое безучастие. Когда Риддл делает осторожный взмах, что-то шепча при этом, напряжение в мышцах сходит на нет, голова проясняется, но вместе с этим становится очень спокойно. Как будто он только что залпом осушил полбутылки коньяка, но не опьянел. Стук сердца уже не напоминает барабанящие по крыше капли дождя, дыхание становится ровным.