— Что, Марк, за месяц неразобранных газет прибавилось? — ухмыляется Гарри.
Марк отшучивается, Панси с Ноттом принимаются наперебой рассказывать что-то про Лидс, а Гарри с трудом понимает, что они говорят, да ему совсем и не хочется сейчас вникать в смысл каких-то обращённых к нему слов. Самое главное, что хотел, он получил. Никаких лишних вопросов и расспросов о его изгнании и возвращении, никаких разговоров и акцентов на его долгом отсутствии. А никто из остальных Пожирателей вообще не смотрит в их сторону. Словно Гарри и не покидал поместье на бесконечный месяц. Словно ещё вчера они сидели здесь за ужином, а сегодня он просто спустился на обед. Ни намёка на тягостное молчание или вымученные темы для разговоров, как это было в штабе. Ничего не начинается заново — всё здесь продолжается ровно с той точки, на которой он и покинул остров. И от понимания этого становится так легко и хорошо, что он окончательно расслабляется, с резко проснувшимся аппетитом тянется к красной рыбе на длинном блюде, смеётся над шутками Марка, вставляет короткие реплики в рассказы Панси и Нотта и чувствует себя просто замечательно.
— Господа и дамы! — разносится по залу звучный голос Малфоя.
Все притихают и оборачиваются к Люциусу, который встаёт из-за стола, опираясь на трость.
— У меня есть короткое объявление, — продолжает он, ослепительно улыбаясь. — Подсчёты голосов закончены. Мы победили.
Стол взрывается лавиной аплодисментов, радостных выкриков и громкого смеха. Гарри и сам чувствует неясный подъём настроения и сил.
— Наши дорогие избиратели, — пытается Люциус перекричать поднявшийся шум, — отдали нам сорок шесть процентов голосов.
Гарри оглядывает всех за столом. Риддл смотрит на Люциуса с довольным прищуром, и даже Снейп безуспешно пытается скрыть кривую ухмылку.
— Мистер Малфой! — Гарри встаёт со стула, чтобы Люциус обратил на него внимание, и продолжает, когда Малфой поворачивается к нему, а шум немного стихает: — Извините, — усмехается он, — но с вашими возможностями и средствами было, наверное, не слишком сложно получить такое количество голосов?
Малфой удивлённо переглядывается с Риддлом.
— О чём вы говорите, мистер Поттер?
— О накрутке, — Гарри пожимает плечами.
К его удивлению, Люциус ничуть не смущается. Наоборот, его брови изумлённо ползут вверх, а на губах появляется снисходительная улыбка.
— Должно быть, вы не поняли, — произносит он, манерно растягивая слова. — С так называемой «накруткой», у нас получилось семьдесят три процента. А без неё мы получили сорок шесть процентов честных голосов. За нас, мистер Поттер, проголосовала почти половина страны.
— Вот как? — теперь уже брови Гарри лезут вверх, и он испытывает невольное уважение. — В таком случае… — он коротко кивает Малфою и поднимает свой бокал. — За нового Министра Магии!
— За Министра! — подхватывают почти тридцать человек за столом и поднимаются с мест, чтобы отсалютовать Малфою бокалами. Тот отвечает им удовлетворённым кивком.
— Поверить не могу! — выдыхает Гарри, садясь обратно. — Это правда?
— Мы сами удивлены, — смеётся Панси. — Мы просто не ожидали!
— Думали, на выборы придётся посылать группу мастеров по Confundo, но всё получилось и так! — взахлёб тараторит Марк. — Наш главный оппонент, протеже Министра Элсон, набрал всего двадцать три процента!
— Двадцать два, — с самодовольной улыбкой поправляет Эйвери.
— Да вообще блеск! — возбуждённо выкрикивает Марк.
— Это просто… — Гарри качает головой, ощущая вполне искреннюю радость и уже не давая чувству вины даже зашевелиться внутри. — Верится с трудом…
— И это нужно отметить! — подмигивает Марк.
— Только не сейчас, — смеётся Гарри и видит, как Снейп почти незаметно встаёт и направляется к выходу. — Минуту, — бросает он и торопливо выходит в коридор следом.
Услышав шаги за спиной, Снейп оборачивается и осторожно улыбается.
— Где пропадали, Поттер? — насмешливо спрашивает он, складывая руки на груди.
— Лучше не спрашивайте, — усмехается Гарри. — А вы куда?
— Нужно вернуться к Дамблдору, — морщится Снейп, — и объяснить твоё исчезновение.
— Вам достанется?
— Не думаю. Вообще-то я намереваюсь свалить всё на тебя и убедить его в том, что я не причастен к твоему побегу. Но даже если всё вскроется, вряд ли он станет пытать меня Crucio.