— Он мне именно так и сказал, — кивает Гарри.
— Ну вот, нам тоже. И тут — нет, ты представляешь! — Марк прыскает от хохота и толкает его в плечо, — Драко Малфой выходит вперёд и говорит, что отлично справится с этой обязанностью.
— Вот чёрт, — бормочет он.
— Мы про то же, — усмехается Марк. — Нет, ну Лорд наш, конечно, молодец. Он посмотрел на Драко, как на психа, а потом спросил так печально-печально: «Драко, ты что, совсем рехнулся?» У Малфоя челюсть отпала.
— Так и сказал? — недоверчиво фыркает Гарри.
— Ну, может, не прям так, — хмурится Марк, — но смысл был таким. Если бы это Малфою поручили, ты бы сейчас по поместью, наверное, голышом разгуливал.
— Да, — Гарри вздыхает, — он бы придумал, как надо мной поиздеваться.
— Так что радуйся, — кивает Марк и останавливается у знакомой светлой двери.
На этот раз Гарри сам толкает дверь и, не дожидаясь разрешения, входит в комнату. Марк остаётся в коридоре. Гарри оборачивается и выжидающе сморит на него.
— Волдеморт говорил… — начинает он.
— Эй, эй, тихо, тихо! — немедленно перебивает Марк, втягивая голову в плечи. — Не нужно тут так ругаться, ладно? Больно всё-таки.
— Что? — он морщит лоб и непонимающе смотрит на Марка.
— А ты что думал, — усмехается тот, — мы его имя не произносим, потому что трусливые идиоты? Метка реагирует на простое сочетание букв. Если сам говоришь или слышишь, жжётся, зараза.
— Но в газетах его имя уже давно печатают. Он ведь сам снял запрет на своё… прозвище. И его года два уже произносят и…
— Это всё прекрасно, — снова прерывает Марк, — только нам от этого не легче. Правила для его имени новые, а вот для Метки — прежние. Так что смотри не ляпни при всех, как-нибудь за столом. Такое начнётся… Брякнул тут один умник, года полтора назад. Винсент, придурок здоровенный. Прямо за ужином. У всех вилки на стол посыпались, а Белла, недолго думая, Crucio в него запустила. Смешно, конечно, было, но больно. Так что ты за собой следи.
— Хорошо, ладно, — быстро говорит Гарри. — Извини. Я только хотел спросить, что мне нужно делать завтра. Лорд сказал, ты объяснишь.
— Объясню, конечно. Завтрак в одиннадцать, перед завтраком за тобой придут. Просто будь готов — и всё.
— И всё? — недоверчиво спрашивает Гарри.
— Пока да, — кивает Марк и вдруг протягивает бумажный пакет, который всё это время прижимал к груди. — Это, кстати, тебе. Спокойной ночи.
С этими словами он закрывает дверь, и ярко-голубая вспышка снаружи говорит о том, что комната снова заперта. Какое-то время Гарри растеряно стоит с пакетом в руках, а потом ставит его на тумбочку и с опаской открывает. Тут же на его губах появляется улыбка — внутри лежат спелые фрукты: пара яблок, банан и апельсин. Только сейчас он вспоминает, что ничего не ел уже сутки, и словно в подтверждение его мыслей желудок начинает настойчиво урчать. Гарри достаёт яблоко и с удовольствием откусывает огромный кусок, старательно игнорируя мысль о том, что фрукты могут быть отравлены.
Доев яблоко, он бросает взгляд на часы на каминной полке: уже одиннадцать. Гарри вздыхает и направляется в спальню. Он не думает, что сможет уснуть сегодня, но после всего, что случилось за этот бесконечный напряжённый день, желание прилечь становится практически осязаемым.
Войдя в спальню, он скидывает с себя ботинки и грязную рваную одежду и устало швыряет её на пол. Немного мнётся перед шкафом и наконец решает получше изучить его содержимое. В ящиках он находит длинный серый халат с зелёной отделкой и чёрную шёлковую пижаму. Поколебавшись, он кидает халат на стул и натягивает пижамные брюки и рубашку. Шёлк неприятно липнет к коже, и Гарри невольно передёргивает плечами. Но делать нечего — не ложиться же голым!
Гарри осторожно укладывается на непривычно мягкую кровать, словно та может провалиться, и укрывается плотным лёгким одеялом. Он вдыхает запах свежего постельного белья, и ему вдруг становится неуютно. Постель слишком мягкая, большая и чистая, совсем не похожая на кушетку в его маленькой комнатке в штабе. При воспоминании о штабе, который он уже звал своим домом, в груди появляется слабая ноющая боль. Гарри тяжело вздыхает, гасит ночник и укладывается на спину, поворачивая голову к окну. Сквозь распахнутые ставни видны ярко мерцающие в ночном небе звёзды, а вот луна скрылась за облаками. От лёгкого дуновения ветра колышутся занавески. Он снова вздыхает.