— Хогвартс — это первая волшебная среда, куда попадает юный маг. Здесь же будут учиться вовсе не дети. Ни к чему отвлекать их от учёбы бестолковыми фокусами.
Они обходят пару этажей; Гарри заглядывает в несколько аудиторий и находит там довольно современное для волшебного мира оборудование. Столовая, библиотека, лазарет — всё совсем как в Хогвартсе, только выглядит намного строже и аскетичнее. К концу часовой экскурсии по замку его всё сильнее мучает один-единственный вопрос, и как только они выходят из здания и неторопливо идут к границе барьера, он наконец задаёт его:
— Милорд, Университет великолепен. Но зачем он вообще понадобился, если есть Хогвартс? Да, вы говорили, что хотите улучшить систему образования в Британии, но неужели все новшества нельзя было сделать там?
— Насколько я помню, — начинает Риддл, — у нас с тобой тогда вышел не очень долгий разговор о Лидсе, и все подробности я решил оставить на потом. Теперь, думаю, тебе будет интересно об этом узнать. Видишь ли, не все волшебники равны между собой, и тебе об этом прекрасно известно. Дети из чистокровных семей попадают в Хогвартс уже подготовленными и сразу могут приступить к учёбе. Другим же нужно больше времени, чтобы освоиться. А программа для всех одинакова. Так что кому-то хватает семи лет, чтобы обучиться волшебству как следует, кому-то — нет. Основатели, конечно, не сталкивались с такой проблемой, потому что в то время магглорождённых в школе были единицы. Но старая образовательная система не подходит для нового времени.
— Вы хотите сделать неравенство между магами ещё более заметным? Вы построили Университет, чтобы принимать туда только чистокровных?
— Разумеется, нет, — дойдя до границы барьера, Риддл останавливается. — Чтобы лучше понять мою идею, сначала тебе нужно узнать всё о новом Хогвартсе.
— А что сейчас с Хогвартсом? — осторожно спрашивает Гарри.
— Антонин, — поворачивается Риддл к Долохову, — кто сейчас в Хогвартсе?
— Малфой отправился туда сразу же после нашего разговора, — отвечает тот.
— Значит, мы можем побывать там прямо сейчас?
— Милорд, я бы более тщательно подготовился к вашему визиту в Хогвартс.
Риддл раздумывает несколько секунд, затем кивает:
— Перенеси нас туда, потом вернёшься за охраной.
Долохов явно хочет возразить, но потом покорно лезет в карман мантии и достаёт оттуда продолговатый кулон на цепочке. Как только все берутся за неё, Лидс быстро меркнет перед глазами, превращаясь в далёкие очертания другого замка. Едва ноги вновь касаются земли, в нос бьёт такой знакомый и родной запах вереска и мокрой травы, что на мгновенье Гарри даже замирает, чтобы несколько раз полной грудью вдохнуть свежий прохладный воздух.
Оглядевшись, он понимает, что перенесло их на широкую дорогу, примерно посередине между Хогсмидом и Хогвартсом. Позади них виднеется магическая деревушка, по светло-серому небу ползут чёткие извилистые струйки дыма из печных труб. Он так боится взглянуть на Хогвартс и увидеть вместо школы одни развалины, что почти весь путь смотрит только себе под ноги.
Риддл молча идёт рядом и пару раз оглядывается — Гарри кажется, что он куда-то спешит, — но когда они минуют ворота замка, заметно расслабляется. Долохов обгоняет их, осматривается, но не увидев ничего подозрительного, возвращается.
— Иди, Антонин, — говорит Риддл, жестом приглашая Гарри следовать за собой.
Кивнув, тот скрывается за оградой и исчезает. Только теперь Гарри наконец решается поднять голову. Увидев замок вблизи, он останавливается.
— В чём дело? — оборачивается Риддл.
Гарри не отвечает. Он стоит как вкопанный и не может поверить своим глазам. Последний раз он видел Хогвартс в день битвы, и тогда его фасад разнесло по кирпичику, деревья вокруг были объяты пламенем, а башня Равенкло — разрушена до самого основания. С того момента о Хогвартсе не было известно ничего. Пожиратели тут же установили свою защиту, и никто из Ордена даже в Хогсмид не мог попасть. «Ежедневный пророк» тоже обходил тему захвата замка в своих статьях, и до сих пор подпольщики считали, что замок превратился в руины. Но теперь…
— А. Понимаю, — снисходительно улыбается Риддл, приближаясь. — Как видишь, мы умеем не только разрушать, но и созидать.
— Я… Я думал, замок разрушен, — шепчет Гарри, не в силах оторвать взгляд от светло-серой фасадной стены с резными окнами, от башен с новой черепицей и от молодых деревьев, рассаженных вдоль дороги.