— Я не жалею о том, что уничтожил барьер! — Гарри вновь вскидывает палочку.
Риддл молчит. Он больше не улыбается. И Гарри понимает, что на этом разговор окончен. Это был их последний разговор. Риддл больше не скажет ничего.
Гарри глубоко вздыхает, тщетно пытаясь успокоить взбесившееся сердце. Слёз он уже не сдерживает, и они медленно ползут по щекам из уголков глаз. Риддл смотрит на него, не моргая, не двигаясь, как будто даже не дыша, только его губы побелели — так он их сжал. Гарри через силу втягивает носом воздух, его рука дрожит, но он делает над собой усилие и крепко сжимает гладкую ручку палочки, словно ища опоры.
Он размыкает губы и шепчет лишь два слова. Риддл не вздрагивает, не уклоняется и не закрывает глаз. Он даже не смотрит на зелёный луч, несущийся ему в грудь. Он не отрывает взгляда от глаз Гарри, и сам Гарри, вопреки сильному желанию отвернуться, заставляет себя смотреть на Риддла до конца, пока тот не падает на пол.
А потом у него подкашиваются ноги, палочка выскальзывает из ослабевших пальцев, и он съезжает на пол по стене, закрывая лицо ладонями и крича, страшно, громко и отчаянно, пока не хрипнет.
Двое незнакомых Орденовцев находят его час спустя, когда звуки битвы окончательно стихают, и под руки выводят из поместья на свежий воздух.
***
Цвета по-прежнему серые, звуки глухие, запахи смешались. Тело настолько одеревенело, что ноги не слушаются, и всю дорогу до первого этажа Гарри практически висит на руках двоих мужчин. Поначалу он не узнаёт даже лиц, которые возникают тут и там: хмурые, удивлённые, радостные, с сажей и пылью на щеках, с царапинами на лбу и кровоподтёками. Сначала ступни касаются гладкого мрамора лестниц и коридора, потом вязнут в чём-то мягком. Становится легче дышать. Гарри понимает, что его вывели на улицу.
Орденовцы осторожно отпускают его, он покачивается, но сохраняет равновесие. Теперь в теле дикая слабость, такая, словно его выжали, как губку, словно кто-то вроде дементора высосал всю жизненную силу. Гарри всё ещё плохо соображает. Что-то тёмное и растрёпанное несётся к нему и почти сбивает с ног, повиснув на шее.
— Ты сделал это, Гарри… Боже мой, ты сделал это, — громко шепчет Гермиона ему на ухо. У неё такие крепкие объятия, что сейчас, кажется, она его просто задушит.
Гарри с трудом поднимает руки, хватает её за локти и отрывает от себя. У неё всё лицо мокрое и грязное от слёз и размазанной по щекам сажи. Не понимая, что делает, он толкает её. Она вытирает нос рукавом и счастливо улыбается.
Гарри понемногу приходит в себя, но слишком медленно. Ему кажется, что он вновь очутился в воронке времени, и все движения и люди за её пределами в несколько раз ускорились. Он поднимает голову и видит бледного, как покойник, Дамблдора. Рядом с ним стоят те самые два Орденовца, которые тащили его вниз, и что-то говорят старику, то и дело странно поглядывая на Гарри. Дамблдор тоже смотрит на него и хмурится. Кажется, они говорят что-то про пепел или ветер, про что-то чёрное — он не понимает, он слышит лишь обрывки фраз. Ему всё равно.
Постепенно он начинает узнавать и другие лица. Рон, Билл, близнецы, Джинни, Лавгуд, Ремус, Сириус… Как странно. Почти все они стараются не смотреть на него, поглядывают украдкой и быстро отводят глаза. Он не понимает.
— Поттер.
На плечо ложится тяжёлая рука. Гарри оборачивается и видит Снейпа — бледного, с обкусанными губами, в порванной на локте рубашке, прядь волос слева короче, чем остальные, концы её подпалены. Он машинально накрывает руку зельевара своей, сжимает, и тут оцепенение враз слетает.
Он судорожно озирается и наконец видит всю картину. Тумана больше нет, чётко виднеются кромка леса и обрыв. Ограда поместья превратилась в руины, земля тут и там выпачкана кровью. В самом доме справа зияет огромная дыра, главного зала больше не существует. Гарри сбрасывает с плеча руку Снейпа и крутится на месте, оглядывая людей. Орденовцы помяты, перемазаны грязью, кровью и сажей, но на лицах всех играют радостные, хоть и усталые улыбки. Никто серьёзно не ранен, убито лишь трое. Сириус осторожно укрывает мантиями тела, чьи лица Гарри не знакомы.
Он оборачивается ко входу и понимает, что не может вдохнуть. У ступеней на коленях стоят Панси, Тед, Грег и Блейз. Грег с трудом пытается стоять прямо, но всё время заваливается набок. Панси плачет, низко склонив голову к земле. Возле них, поигрывая палочкой, прохаживается пожилой Орденовец.
Из поместья выносят трупы Пожирателей. Люпин левитирует перед собой тело Нарциссы Малфой. Следом выплывает ещё несколько тел, но Гарри быстро отворачивается и уже не видит, кто это. На другой стороне двора трое Орденовцев под надзором Грюма скручивают магическими путами Пожирателей. Гарри видит серое осунувшееся лицо Макнейра, который почти не сопротивляется, лишь морщится, когда верёвку затягивают слишком крепко. А Эйвери ещё пытается вырваться, дёргается, выкрикивает проклятья и бьёт одного из Орденовцев головой в живот. Но Грюм взмахивает палочкой, и тот валится на спину с криком боли, а затем подходит к Пожирателю, лежащему ничком на земле, и брезгливо переворачивает его на спину носком ботинка. Это Долохов.