— С ней хорошо в постели?
Ставя бокал, Эрик проливает немного вина. Он разглядывает свои руки, сигарету, красное пятно, расплывающееся на белой скатерти. Он грустно улыбается своему бокалу, не желая лгать Марии. Но нет у него и желания говорить правду. Из бокала на него глядит его одноглазое отражение, хмурая рыба. Эрик передергивает плечами.
— Да.
Мария начинает страдать.
Рано или поздно кому-то из них придется что-то сказать. Закуски, хоть и оказались посредственными, были охотно поглощены. Вино тоже пришлось ко времени, и Эрик заказал уже вторую бутылку такого же. И все идет гладко, если не считать того, что к парочке за столом присоединилась тишина. С одной стороны, что-то сказать должна Мария, так как строго говоря подошла ее очередь. С другой стороны, Эрик чувствует, что ему бы следовало что-то сказать — хотя бы затем, чтоб смягчить роковое да. Нужно лишь немножечко светской болтовни, однако ни Эрик, ни Мария, видно, не способны на это. За соседним столиком складывается совершенно противоположная ситуация: юная пара, остановив свой выбор на меню a la carte [*порционный], теперь оживленно обсуждает, какие блюда им заказать. Но выбор столь огромен и, понятно, так много, о чем нужно поговорить, что молодой человек подзывает официанта и заказывает, для поддержания ситуации, бутылку шампанского. Юная леди, выражая свое восхищение, посылает молодому человеку через стол легкий поцелуй, он отвечает тем, что, взяв ее руку, пожимает ее так, как нужно пожать руку — твердо, но разумеется, нежно. Размышляя о том, что они с Фрэнком — в тот короткий, но головокружительный период совместной жизни, только один раз были в ресторане, Мария решает нарушить молчание, спросив Эрика:
— Эрик, как часто вы с Лилиан?
Но Эрик отводит глаза и обнаруживает у себя под боком официанта, предлагающего одобрить вторую поднесенную бутылку. Эрик кивает, улыбается. Затем официант начинает осторожно очищать пробку, ставит бутылку на стол и приступает к медленному ритуалу откупоривания вина.
— Все в порядке, сэр?
— Уу-гу.
Бесшумно вытащив пробку из бутылки, в тишине, которую не желали нарушить ни Эрик, ни Мария, официант приступает к наполнению бокалов. В конце-концов он ставит бутылку на стол между ними и перед тем, как удалиться, производит на столе несколько крошечных перестановок: вазочку с цветами — чуть ближе к центру, пепельницу — чуть ближе к краю, перец и соль — чуть ближе друг к другу. Он отвешивает легкий поклон, потом поворачивается и удаляется. Снова оставшись наедине, Эрик и Мария движением в унисон поднимают бокалы и пробуют вторую бутылку. Она вкуснее первой, и, одобрительно глядя в бокал, Эрик произносит:
— Спали? Не раз, довольно часто.
Он берет нож и, поставив его на палец, пытается удержать, но тот жутко наклоняется то в одну сторону, то в другую. В забывчивости он смотрит на Марию, ему жалко ее — сидит, с отвращением тянет свое вино, немножко хмурится, вертит между пальцами локон. Она выглядит, вдруг, такой заброшенной, что Эрик чувствует внутри непреодолимый прилив нежности и раскаяния. К сожалению, его нож рикошетом отлетает от стоящей сбоку тарелочки и с грохотом падает на пол. Пара за соседним столиком на миг обращает к ним взор, миг, и отводит глаза прочь. Эрик ныряет под стол, начинает поиски ножа у ног Марии. Вновь обретя нож, он на обратном пути на мгновение ошеломлен видением яркой, коралловоподобной ляжки между юбкой и верхним краем чулка.
Мария с жалостью смотрит на лысину на макушке Эрика, когда он показывается с ножом. Лицо его пылает, Эрик тяжело дышит и выглядит в этот миг старым, изможденным. Мария ловит себя на том, что предлагает ему сигарету, и, хотя она задает ему трудный вопрос, голос ее звучит тепло, успокаивающе:
— Ты влюблен в нее, Эрик?
Эрик не знает, что ответить, или не желает отвечать. Он через плечо посматривает в сторону кухни — наверняка сейчас уже недалеко до основного блюда. Он с нетерпением чешет подбородок, трет глаз, сморкается изо всех сил, но нет — блюдо так и не прибыло. Он берет нож, кладет его, потом вроде бы наугад бросает:
— Она мне симпатична. Не знаю…
Его рука тянется к бутылке, берет ее, слегка раскручивает — веселый жест, исполненный грустно. Мария подставляет свой пустой бокал; когда он наполнился, ее кисть начинает оседать под тяжестью вина.