Снова пьете, майор? — спросил он Плешку.
Есть причины, господин комендант, — ответил тот и протянул отчет.
Ну–ну, — пробормотал Влад, разворачивая конверт.
Там, кроме традиционных двух тысяч евро, лежали несколько печатных листков с отчетом о том, что происходило в Касауцах во время его, Влада, отсутствия. Быстро пролистал коммунальные счета, отчеты о физическом состоянии рабочих. Остановился на объемах добытого известняка. Порадовался высоким результатам, не забыв про себя переписать их на свое имя при составлении отчета для правительства. Добрался, наконец, до донесения о поимке Серафима. Взволнованно глянул на Плешку. Тот, довольный, улыбался. Филат милостиво улыбнулся заместителю, и продолжил читать.
До чего же вы, провинциалы, глупы и наивны, — подумал Влад Филат.
Как же я тебя, блатная рожа, ненавижу, — подумал Майор Плешка.
Взял да накатал мне всю правду про Серафиму этого, не понимая, что я все это припишу себе, и награды на меня посыпятся, а не на тебя, идиот, — думал Влад Филат о Майоре Плешка.
Думаешь, сволочь ты такая, я не понимаю, что ты все это припишешь себе, и награды за поимку сектанта достанутся тебе, а на мне, идиот, — думал о коменданте Филате Майор Плешка, и спрашивал про себя, — ты что же, всех здесь за идиотов держишь, кретин, как же я ненавижу тебя…
Думаешь, не знаю я, как ты меня ненавидишь, тупица уездный, — думал комендант Филат.
Ненавижу тебя, тупица столичный, — думал майор Плешка.
Ничего ты со мной не сделаешь, — думал комендант Филат, — руки коротки да зубы туповаты, так что злись про себя, да сокращай срок жизни, нервишки–то тратятся…
Нет, — думал майор Плешка, — не стану я на тебя нервы тратить, потому что выросли у меня на тебя руки, да зубы наточились.
Дядя мой, и. о. президента Гимпу, не даст меня в обиду военщине да милитаристам проклятым, — думал представитель гражданского крыла элиты Влад Филат.
Дядя твой, и. о. президента Гимпу давно уж отдал тебя в мои руки взамен за поимку Серафима проклятого, — думал майор Плешка.
Сто дыр тебе в пол, сто чертей тебе в стол, — думал Влад Филат.
Провались ты на самом этом месте, сто заноз тебе в ногу, — думал майор Плешка.
Все это время начальник и подчиненный глядели друг на друга, сладко улыбаясь.
Как повезло мне с замечательным заместителем, майором Плешкой, — сказал комендант Филат.
Как посчастливилось мне служить под началом такого мудрого и европейски ориентированного представителя новой политической волны, — сказал Плешка.
Дорогой друг, — сказал Филат.
Обожаемый товарищ, — сказал Плешка.
Каждый поднялся со своего места, и комендант с заместителем выпили на брудершафт. Затем Плешка, почтительно поддерживая Филата под руку, подвел того обратно к самому высокому креслу, и обошел кресло вокруг в плясовой, представлявшей собой смесь гопака и танца маленьких утят. Это были признаки полной капитуляции. Филат довольно улыбался.
Смирился, быдло, — подумал он про своего заместителя.
Тут–то под креслом и вытащили заслонку.
Что происходит, Майор? — спросил Филат, нервно подпрыгивая на дне большой ямы, выстланной горящими углями.
История, — сказал Плешка, — она ведь витками…
Она это, как спираль, и в общем, когда один виток, так за ним и другой, и в общем так оно и есть, — сказал Плешка.
Про себя Майор подумал, что зря не попросил поэта Баланеску заготовить речь по этому поводу. А ведь он, Майор, столько ждал этого момента! Ночами представлял себе, как ненавистный выскочка Филат будет корчиться у него на глазах… Филат, правда, вовремя сообразил вскочить на кресло, с которым провалился на дно ямы, и с недоумением поглядывал на тлеющие внизу угли.
Это что еще за черт побери?! — крикнул Филат.
Это яма, полная углей, — сказал майор Плешка то, что и так было видно.
Послушайте, да как вы… — начал было Филат, но все понял и осекся.
Надзиратели, взбудораженные происходящими событиями, — вечер был невероятный, самый запоминающийся вечер года! — окружили яму с поглядывали вниз с интересом, а на Плешку с тревогой.