Да, я читал, — сказал Дабижа, — раздавить подонко…
На суде выскажетесь, — милостиво улыбнулся Киртоакэ.
Но вернемся к вам, Дабижа, — сказал судья, — как вы намерены помочь нам? Нам нужны показания. Да, я понимаю, что Урыту, Урекяну и прочие ваши сокамерники могут быть не из «европротивленцев».
Возможно, они лишь жертвы ошибок, недоразумения… — сказал Киртоакэ.
Но всякий старый евроинтегратор обязан принести себя в жертву идее Евроинтеграции, — сурово заключил Киртоакэ.
Я… я… я… — лепетал Дабижа.
Головка от буя, — сказал Киртоакэ и заржал.
Простите, учу русский, — добавил он на недоуменный взгляд Дабижи, — надо же знать язык врага…
Поймите, Дабижа, — продолжил объяснять он, — народ устал. Мы, нет, ВЫ, вы, евроинтеграторы начала независимости, сказали им в 1989 году, что Европа вот–вот примет Молдавию к себе. Прошло пять лет, десять, пятнадцать… И? Люди отчаялись. Разуверились.
Сказать им, что мы просто не нужны Европе?! — спросил Киртоакэ.
Тогда волна насилия смоет всех нас и Молдавия перестанет существовать как государство, а разве не об этом мечтают приднестровские сепаратисты, Украина и Россия?! — воскликнул в волнении Киртоакэ.
Да, я понимаю, — сказал Дабижа, у которого начал болеть желудок.
Видимо, шоколад был чересчур горький, подумал бывший поэт, стараясь не меняться в лице.
Итак, нам нужны ВИНОВАТЫЕ, — сказал откровенно Киртоакэ.
Но почему…. почему мы… — сказал Дабижа, — мы ведь искренние…
В том–то и дело, — сказал грустно Киртоакэ и кивнул своим большим носом грустной птицы.
Это вызовет наибольшее доверие у людей, — продолжил откровенничать судья.
Они поймут, насколько все серьезно, — добавил он.
Теперь подпишете? — спросил Киртоакэ.
Ну, а… что… ну … это… — промямлил Дабижа.
Спрашивайте, — тепло улыбнулся Киртоакэ.
Ну… жизнь, — прошептал Дабижа.
Эх, Дабижа, — сказал Киртоакэ, — в том ли вы положении, чтобы торговаться и предъявлять условия?
Нет, — быстро сказал Дабижа, подмахнув признание.
Государство милосердно к раскаявшимся преступникам и тем, кто идет навстречу евроустремлениям, — буркнул Киртоакэ, — и еще вот тут подпишите…
Это все? — спросил Дабижа облегченно.
Нет, — сказал Киртоакэ, — вот листочки с вашим выступлением на суде, он будет открытым, вы изучите и, пожалуйста, читайте с выражением и откровенно, а еще лучше, наизусть заучите…
Открытый суд? — спросил Дабижа.
Открытый суд, — сказал Киртоакэ.
Я все сделаю, — сказал Дабижа.
За Молдову, за будущее в ЕС, за интеграцию с НАТО! — воскликнул он в волнении.
Как же я был слеп! — сказал он.
Вместо ответа Киртоакэ сунул ему пачку сигарет. Подследственного захлестнула волна нежности. Какой молодой, подумал он, выходя из кабинета под конвоем, а уже весь в заботах. Не спит, борется с вражинами. Морщинки уже. Комиссар евроинтеграции…. Ничего, я помогу тебе. Я изобличу врагов, я пожертвую своим добрым именем ради будущего в ЕС. Мы с тобой… Да ты, да я… Гражданин Верховный судья… Господин Верховный судья… Дорогой ты мой человек…
Поторапливайся, сука! — сказал конвоир и ударил Дабижу в спину.
Это ничего, тепло думал Дабижа, побыстрее ковыляя на разбитых ногах. Так надо. Такова неумолимая логика евроинтеграции. Бабушку, конечно, жалко. Но что делать.
Дверь лязгнула и его втолкнули обратно в камеру.
Подсудимый Дабижа, встаньте! — рявкнул Киртоакэ.
Дабижа, подтягивая спадающие из–за отсутствия пуговиц, ремня или подтяжек штаны, встал. В зале изумленно засмеялись. Дабижа не обиделся. Он выглядел жалко, он знал. С запавшими щеками, трясущимися губами, сползающими штанами… Так и должен выглядеть враг Молдовы, сказали ему следователи. К тому же Дабижа в глубине души все твердил, что он не подсудимый. Он выполняет задание Молдовы! Он помогает разоблачить банду «европротивленцев», которые сделали все, чтобы очередной план пятилетки ЕС-Молдова не был выполнен и мы не получили даже ассоциированного членства в ЕС!
Граждане судьи, — воскликнул Дабижа.
Я бы хотел разоблачить банду «европротивленцев», которые сделали все, чтобы очередной план пятилетки ЕС-Модова не был выполнен и мы не получили даже ассоциированного членства в ЕС! — сказал он.
Подсудимый, мы еще успеем поговорить о ваших подельниках, — сказал Киртоакэ в мантии, и угрожающе продолжил — а теперь давайте узнаем все о вашей роли в этом преступном синдикате.