— Ты такая наивная, Маш. Я просто поражаюсь. Ты действительно думаешь, что он возится с тобой, потому что ты ему нравишься? – она чуть наклонила голову в бок и сочувственно посмотрела на меня, как на недалёкую глупышку.
— Не твоё дело! Иди, куда шла, Лукашова, — обида жгла душу, но ещё более горьким было то, что она была права. Во мне не было чего-то уникального, за что можно было бы полюбить. Ни исключительного характера, ни особенной внешности. Училась я хорошо. Вот и все плюсы.
— Птичка мне нашептала, — Наташка наклонилась ко мне, якобы делясь секретом. – Что Дима поспорил с кем-то из мальчиков, что разведёт тебя на секс.
— Что? – я возмущённо вскочила с места, сжав руки в кулаки.
— Сядь обратно, — она потянула меня за руку, довольно улыбаясь. Я села обратно. Ноги дрожали.
- Это чушь! Он не мог такое сделать, — я негодовала. Митька – мой друг. Он не мог так поступить со мной. Это всё враньё девчонки, которой не досталось внимания самого красивого парня посёлка.
— Ну конечно мог, глупенькая. Он не бросил свою затею только потому, что не хочет проиграть. Да и тебя ему жалко. Ты же своим видом побитой рыжей собачонки, таскающейся за ним, вызываешь только жалость, — в её же голосе я не чувствовала той жалости, о которой она говорила. Лишь злорадство.
В уголках глаз скопились горькие слёзы. Вспомнились нравоучения бабули о том, что словам мужчин верить нельзя. Нужно смотреть на их поступки. Но Митька не такой, как говорила Наташка. Он заботливый, защищал меня и никогда не позволял себе чего-то лишнего. За, почти, полгода нашего с ним общения, он стал мне ближе всех на свете. Только с ним я могла делиться глупостями, сидя на крыше моего дома и глядя в ночное небо. Только ему я доверяла даже больше, чем самой себе. Это никак не могло быть правдой!
Неожиданно свет вокруг померк, окутывая мою голову до подбородка чем-то мягким, еле уловимо пахнущим сигаретами.
— Димочка, пойдём кататься, — елейный голос Лукашовой стал немного выше. Была бы возможность, я бы закатила глаза от раздражения.
Я приподняла край, как оказалось Митькиной шапки, чтобы увидеть, как Наташка вальяжно закинула ногу на ногу и пожирала Митьку глазами.
— Топай отсюда, — его равнодушный голос не остановил девицу.
— Дииим, сегодня в ДК пятничная дискотека. Приедут диджеи из города. Пойдём вместе? – она похлопала длинными ресницами, делая губы уточкой.
— Больная что ли? Мне заняться не чем? А ну свалила, Лукашова, — он вырвал подушку из-под Наташки. Не удержавшись, она завалилась в снег.
— Фу, Дима. Как грубо. Прибежишь ещё ко мне… — незадачливая сердцеедка вскочила с места и быстрым шагом направилась к ребятам.
— Только в твоих мечтах, дорогуша! — крикнув в сторону удаляющейся спины, Митька сел ко мне лицом, оседлав ствол дерева, как лихой наездник.
— Ты пришёл… — я глупо улыбалась и смотрела в такое родное лицо. Каждая его чёрточка была мною досконально изучена, каждая родинка и каждый прыщик посчитаны.
— Ты чего, Мань? Я же обещал, — он поправил на мне шапку и торчащие вихри волос. – Мать попросила в магазин смотаться. Задержался. Ты, смотрю, подружку завела.
— Подружку… — я горько хмыкнула и отвела взгляд. Её обидные слова снова всплыли в памяти.
— Чего приуныла? Не дело нам молодым и красивым грустить, — он расслабленно улыбнулся, прикрыл глаза и с наслаждением подставил лицо под порхающие снежинки. Они падали на его тёмно-каштановые волосы, на покрасневшие уши.
— Мить…
— Ау? – он всё так же наслаждался спокойствием этого колючего царства.
— Почему ты здесь? – я опустила голову, делая вид, что сломанная ветка под ногами занимает всё моё внимание.
— Я же обещал, что приду. Ты чего?
— Я не о том. Почему ты общаешься со мной? Ты – популярный парень. Ещё и в выпускном классе. А я…
— Мань, посмотри на меня.
Я чуть приподняла голову от его тихого голоса и исподлобья взглянула на соседа.
— Ты общаешься со мной из жалости, Мить? Если это так, то…
— Это Лукашиха наговорила тебе?
Я повернулась сильнее, услышав так редко проявляющуюся угрозу в его голосе.
— Это не… — я хотела было протестовать, прикрывая источник моего плохого настроения.
— Послушай внимательно, Мань, — он сжал губы, пытаясь подобрать слова.
Я снова отвернулась. Хотелось верить его словам и не хотелось чувствовать горечь предательства.
— Ты должна запомнить этот разговор и то, что я тебе сейчас скажу.