- Мальцев, Харламов, - немного помялся главный тренер и, покосившись на меня, продолжил. – Саша, Валера, последние десять минут поиграете с другими партнёрами. Ты Харламов перейдешь к Александрову и Тафгаеву, а ты Мальцев в пятёрку Петрова. Пусть чехи подёргаются, слишком они к нам приспособились. Устроим элемент неожиданности.
- Михалыч, давай тогда и тебе усы приклеим и вместо Свистухина выпустим, вот чехи тогда точно растеряются, - брякнул я, чтобы народ немного поулыбался, но шутка не зашла, потому что главный судья дунул свисток и пригласил команды продолжить игру.
И первыми в последний бой уже по традиции двинулась моя изменённая пятёрка.
- Валер, видел, как мы в игре раскатывались? Протащишь шайбу в зону атаки? – Спросил я Харламова, прежде чем выехать на вбрасывание.
- Стартую со своего левого борта, подхватываю от тебя шайбу в центре и мчусь по правому флангу? – Повторил весь манёвр Валера.
- Точно, подхватываешь, пробегаешь, обыгрываешь и красиво в падении через себя забрасываешь, - улыбнулся я, похлопав легенду №17 по шлему.
Не знаю, что придумал наставник чехословацкой команды Владимир Костка, но когда я выиграл вбрасывание, получил обратный пас от своего защитника и пошёл по центру площадки к красной линии, Вацлав Недомански повёл себя не так как обычно. Вдруг он не стал меня плотно опекать, а наоборот, пропустив вперёд, стал, гад такой, караулить от меня же пас себе за спину, туда, где сейчас разгонялся Харламов. Пришлось на ходу менять сценарий развития атаки. Я пересёк красную линию и полетел на двух чехословацких защитников сам. От этого на льду всё перепуталось, Борька Александров попёрся тоже в центр, чтобы открыть фланг для Валеры. В итоге у синей линии гостей столкнулись два защитника Поспишил и Вохралик, нападающий Штясны и Фарда, Александров, я и, дышащий мне в спину, Вацлав Недомански. Всё что я мог сделать – это воткнуться в игроков обороны и аккуратно катнуть шайбу в зону атаки, ведь Валера Харламов так и летел на всех парах с левого края.
Удар и сначала оба чехословацких защитника разлетелись в стороны, толчок в спину и вот уже на лёд лечу я сам собственной персоной. Рядом втыкаются «Малыш», Штясны, Фарда и Недомански. Зато Валера красивой летящей походкой выруливает на Дзуриллу, обманным движением укладывает того в одну сторону и кладёт в пустой угол ворот важнейшую шайбу в сегодняшней игре, 4 : 2.
- Гооол! – Заорали болельщики на трибунах, и тут же кто-то дружно стал скандировать, - молодцы! Молодцы! Молодцы!
***
В Автозаводском районе города Горького медленно пошатываясь, под красиво падающим на всё вокруг снегом, шли два друга Трофим Данилыч и Казимир Петрович.
- Постой, - остановился на тротуаре Данилыч. – Три, четыре.
- Вместе, мы с тобой «Торпедо». – Тихо и душевно запели друзья хором. – Город Горький часть души моей. Сердце бьётся за победу. И «Торпедо» с нами всех сильней.
- За котов, - добавил в конце Казимир Петрович. – Жаль пятую Мальцев не забил, но и 4 : 2, тоже хорошо.
- Да, красота, - поддакнул другу Трофим Данилыч. – И сразу так хочется жить. Веди меня домой, Казимирушка, а то я что-то продрог.
Глава 20
Сейчас уже сложно представить, но у всенародного любимого хоккея с шайбой на Руси была не лёгкая судьба. Первые попытки играть этой вредной шайбой, а не маленьким мячиком, были предприняты ещё в 1911 году при Николае Втором, который и сам неплохо управлялся с коньками и клюшкой. Однако для единственных в мире международных стартов, а именно шведских Северных игр, требовался «бенди», то есть хоккей с мячом. Поэтому шайба временно улетела на пыльную полку спортивной истории.
Затем резиновый кругляш вытащили на свет Божий в 1932 году, когда уже в Советский союз приехали простые работяги из Германии, любители канадского хоккея из клуба «Фихте». Тогда они в переносном смысле слова попали под асфальтовый каток. Первую игру рабочие с немецких заводов проиграли 3 : 0, вторую 6 : 0 и третью 8 : 0. Так как против них на лёд выходили фактически профессиональные спортсмены, которые пусть и играли лишь в хоккей с мячом, но имели неоспоримое преимущество во владении коньком. Естественно советская пресса о диковинной заокеанской забаве написала, что игра носит индивидуальный и примитивный характер, комбинаций нет, на коньках катаются плохо, матерятся на немецком языке и так далее. В общем, вышло, как в старом анекдоте про Карузо в исполнении Изи. Поэтому про плашку, так сначала именовали шайбу, опять забыли.