«Не визжи под руку, — шикнул я. — А то я, назло тебе, с ней после кина целоваться ещё буду».
«Прощай авторитет», — загрустил голос.
Первой подачей во второй партии я сразу решил исполнить планер, чтобы сыграть максимально надёжно. Я не стал делать большого разбега, отошёл на три шага, подбросил мяч и подрезал аккуратно во вторую зону. Это та часть площадки соперника, которая находится у сетки слева от меня. И вдруг на мяч бросился двухметровый бывший игрок рижской «Радиотехники». Он, вытянувшись как удав растянулся на паркете, просунул под мяч внешней стороной ладонь и чётко принял мою коварную подачу. Мячик подлетел вверх ближе к центру, где его подбросил метров на пять связующий игрок. И пока кожаная сфера описывала высокую дугу в воздухе, рижанин успел встать, и, выпрыгнув так, что верхний край сетки стал ему по грудь, хлёстко влепил по бедному мячу. Волейбольный снаряд почти вертикально воткнулся в нашу половину поля.
— Чё это они так разозлись? — Поинтересовался Колян у меня.
— Тоже премию пообещали, — пробормотал я.
— Сколько? — Оживился ещё один неформал Толя.
— Сейчас мало не покажется, — ответил я. — Встали, держим приём — внимательно! — Я громко несколько раз хлопнул в ладоши.
Не знаю о чём говорили в перерыве ребята, играющие за конструкторов, но долбить они принялись нас с первых подач второй партии основательно. Лишь чудом на моей подаче мы держались, проигрывая всего три четыре очка. И ближе к концу второй партии, при счёте 13 — 9, я взял тайм-аут.
— Если сейчас подачу не поднимем, то всё — писец, — тяжело выдохнул я, так как напрыгался уже вдоволь. — Нельзя дать им выиграть вторую партию.
— Да ладно, эту отдадим, следующую возьмём, — махнул рукой пацифист Николай.
— Если они эту партию возьмут, то игру «поймают» и дожмут нас на классе, — высказался молчун Валера.
— Всё правильно! — Сказал своё слово ещё один волосатик Толя. — Сейчас встали, взяли, забили и добили. А если тебе, Колян, премия не нужна, то так и скажи. Лично я себе уже новые «пласты» Роллингов присмотрел.
— Где? — Сразу заволновался Коля.
— Места знать надо, а не хлебалом щёлкать, — хмыкнул Толя.
— Ну, давайте мужики за Роллинг Стоунз! — Я протянул руку, чтобы на неё сложили свои пятерни все игроки нашей команды. — Ай кэнт гет ноу сэтисфакшен! Ай кэнт гет ноу сэтисфакшен!
— Коз ау трай энд ай трай энд ай трай энд ай трай! — Заголосили хором неформалы с ПТУшниками, лишь Валера озадаченно почесал свой затылок.
— Всё, пошли! — Крикнул я.
Подача от какого-то практиканта вышла на редкость сложной. Однако Мефодий прыгнул в угол как вратарь Лев Яшин и одной рукой выбил мяч в сторону сетки, где ещё один прыжок совершил доигровщик Толя и отбросил кожаную сферу в район шестой зоны под мой убойный пайп. Хлёсткий удар и мяч со звонким шлепком воткнулся в незащищённое место противоположной половины площадки.
— Да-а-а! — Заорали мы.
— Мальчики молодцы! — Крикнула Светка, которая уже где-то успела свои волосы немного распрямить.
— 9 — 13, подача ремонтников, — дунул в свисток судья.
Я встал за лицевой линией, а в моей голове вместо глупого и назойливого голоса вдруг зазвучала мелодия «Satisfaction», с которой Мик Джаггер жаловался, что не может получить удовлетворения. Я высоко подбросил мяч, разбежался, двинул, и засветил в спину, неудачно уходящего от силовой подачи, соперника. Так-то был бы скорее всего аут, но нечего было ворон считать.
«10–13, поехали дальше!» — зло улыбнулся я, впервые почувствовав настоящий спортивный азарт, которого мне так долго не хватало. Следующую подачу я опять сделал силовой, а две следующие уже запустил планер. При счёте 14–13, команда конструкторов взяла тайм-аут.
«Сбивают с ритма, суки», — подумал я, когда мы тоже собрались в кружок.
— Молодцы, молодцы, — подбежал к нам физорг. — Ещё очко и в раздевалку, там уже закуска стынет!
— Палыч! — Шикнул я на него. — В волейболе нужно выиграть три партии, а не две. Какая закуска, б…ть? А вы чё расслабились, б…ть? — Рыкнул я уже на весёлую команду. — Хрен вам будет, а не Роллинги! Собрались, б…ть! Пошли, б…ть! Судья, хватит спать! — Крикнул я, схватив в руки мяч. — Держи интеллигенция!
Я разбежался и так двинул по волейбольному снаряду, что даже шнуровкой, чуть-чуть поцарапал ладонь. Бывший игрок рижского «Радиотехника» героически бросился под пушечный выстрел, и ему удалось отбить мяч прямо в сетку. Натянутая как струна волейбольная сеть отпружинила кожаный кругляш в поле. И его тут же перебил на нашу половину будущий конструктор из университетской сборной.