В среду на заводе я себя почувствовал, как герой пьесы Бомарше Фигаро, который то тут, то сям, то там, то трям. Сутра прицепился мастер, дескать, хочет делегировать меня на конкурс — лучший по профессии. Послал я его сразу в одно место. Вернулся. Послал повторно в другое. Опять не понял.
— Ефимыч, ты вообще соображаешь, что будет, если я заявлюсь на конкурс профмастерства в дугу пьяным? — Я пошёл с последнего козыря.
— Ты же завязал? — Неуверенно пробормотал мастер цеха.
— А ради тебя развяжу! — Я взял в руки увесистую заготовку. — Не мешай план выполнять! В стране очередь на личный автотранспорт на пять лет вперёд расписана! Отойди, зашибу!
Однако через десять минут прискакал прямо к моему фрезерному станку новый персонаж моей странной жизни. Такой же мелкий и коренастый, как и мастер Ефимка, но не в рабочей спецодежде, а в пиджаке. Минуту он присматривался ко мне со стороны и сверялся с фотографией в своей папке.
— Это вы — Иван Иванович Тафгаев? — Начал он осторожно разговор.
— Покажи, — я кивнул в сторону бумажной папки.
Оказалось — это было моё заявление на зачисление меня в школу рабочей молодёжи. И фотография действительно в деле была моя.
— Похоже, Тафгаев — это я, — решил я не отпираться. — К понедельнику Олимпиада заводская закончится, ну там: бег с препятствиями, плавание в противогазе, прыжки с разбега, метание гранаты в танк. И сразу с золотой олимпийской медалью на шее в класс. Хочу поразить воображение всех одноклассниц. Кстати, хорошенькие есть? А учительницы молоденькие имеются?
— В школе всё есть, — улыбнулся мужик в пиджаке. — Но вы сильно отстали по темам. Учтите, если экзамены завалите, останетесь на второй год!
— Вот, — я открыл железную тумбочку около своего станка. — Учебник по истории, учебник по математике и физика начальных классов. Освежаю знания, не отходя от фрезерного процесса.
Мужик из школы с большим удивлением вынул книги наружу. И даже полистал их в произвольном порядке.
— Забыл представиться, я ваш классный руководитель, Нестеров Роман Петрович, — учитель вернул учебники на место. — На следующей неделе буду ждать в классе.
— Ясно, — я включил станок. — Роман Петрович, сейчас смазочно-охлаждающая жидкость разбрызгиваться начнёт, костюмчик потом не отстираете. Вы отойдите. Дальше! Ещё дальше! Идите туда в дверь!
Через некоторое время вновь прилетел мастер посмотреть, не проснулась ли у меня совесть. Минуты три над душой стоял, ждал её. И тут же, как по заказу, вынырнул с коробками пластилина сосед Василий.
— Познакомьтесь, — пробурчал я мастеру. — Это новый заместитель генерального конструктора завода, Плотников Василий Васильевич. Вчера только из Канады вернулся, где был на симпозиуме по автоматическим системам регулирования механических процессов. Так что сократят скоро наш цех вместе с вашей должностью. Всё в автоматический режим переведут.
На последних словах Ефимка «позеленел» и быстро зашевелив короткими ножками, побежал проверять слитую мной дезу. Хорошо, что Василёк всё это время растерянно хлопал глазами и молчал. Иначе пришлось бы наврать мастеру про грядущее повышение зарплаты и отмену премий. В общем, фиг знает, что бы я ещё наговорил.
— Пошли, — я кивнул соседу Василию, и снова выключил станок. А проходя мимо колдующего над сложным инструментальным приспособлением Данилыча, обратился к нему:
— Скажи мастеру, что меня срочно вызвали в военкомат.
— Зачем? — Данилыч поднял на лоб защитные очки.
— Я же в стройбате отслужил два года. Теперь на недельные сборы поеду военкому дачу строить, — я махнул рукой вперёд.
В маленькой комнатушке, где мы обычно пили разбавленный спирт, и устраивали послеобеденные посиделки под чтение свежих газет, пришлось вспомнить урок лепки из детского сада. Сначала все куски пластилина смял в один большой комок, потом, как тесто его размесил, что оказалось не легко даже для моих пальцев. И лишь после этого отлепил от него всё лишнее, чтобы получился вратарский шлем. Ну и к нему ещё небольшая задняя пластина.
— Эти две части, соединим ремнём, — объяснил я полученные детали. — Затылок тоже должен быть защищён.
— А почему на лице такая большая открытая полость, шайба ведь залетит? — Инженер указал на мой явный конструкторский промах.
— Здесь, чтобы у вратаря был обзор, установим защитную решётку из толстой металлической проволоки. Теперь эти две части отольёшь из алюминия в литейке, и принесёшь сюда, — я облегчённо выдохнул, передав пластилиновый шлем Васильку.
— У меня два вопроса? — Он как ученик в школе поднял одну руку вверх. — Где взять алюминий? И кто меня пустит в литейный цех?