Дин отметил, что какую-то искру о существовании мергов его снимки все же заронили в Гаецкого.
* * *
Кросьби вышел из штаба, где находился следственный отдел, и направился к автостоянке. Мрачное небо начало ронять на землю крупные капли дождя.
- Дин Кросьби, что я вижу? Вы, кажется, недовольны тем, что допрос не окончился арестом, - он увидел Лили.
- Наоборот, от радости я потерял голову и теперь не соображу, как добраться до дома.
- Если не боитесь за свою жизнь - садитесь.
Они сели в машину, не заметив, что из окна третьего этажа за ними наблюдает Гаецкий.
- Ведь вы живете в научном городке? - полувопросительно проговорила Лили.
- В третьем корпусе.
- Значит, вы холостяк, Дин Кросьби, и потенциальный жених, - она с нарочитым кокетством4 посмотрела на него и отжала педаль сцепления.
- Статистика утверждает, что проблема на базе не в женихах, а в невестах: одна на сто Дин с внутренним любопытством отметил, что его тянет к этой девушке. Было такое ощущение, что он давно знаком с ней и сегодняшняя беседа - органичное продолжение многих предыдущих - Вы меня покорили, рыцарь Кросьби. Не можете ли быть последовательным...
- Осторожно!
Они чуть не врезались во встречную машину. Но Лили отвернула в самый последний момент, и их обдало горячим ветром от промелькнувшей мимо металлической громадины.
И вообще Лили вела машину лихо, на высокой скорости; виртуозно обходила одних и разъезжалась с другими, закладывала на поворотах такие виражи, что Дина приплющивало к дверце или же он был вынужден судорожно держаться за ручку.
Вспышка молнии осветила Лили, и в ее больших темных глазах он вдруг увидел что-то до удивления знакомое. Это же глаза Вероники!
Боже мой!
Дин подумал, что именно эти глаза притягивали его к новой знакомой, и, видимо, они же вдохновляли в разговоре с ней. "Но она вульгарна и навязчива".
Он нарочито думал о качествах, которых в женщинах не переносил, пытался противиться своему влечению. Но это оказалось выше его сил.
"А может, эта Лили что-нибудь знает о Веронике?"
- Мне захотелось пригласить вас в кино. Или в дискотеку.
- В чем же дело?
- Только в вашем согласии.
- Считайте, что вы его получили.
- Я позвоню вам.
Остаток дня Дин провел в мучительных размышлениях: "Где искать Веронику?" Прежде всего сблизиться с Бентоном. Он должен что-то знать. Пришло время действовать.
* * *
Едва Дин закончил разговор со своим напарником Крэндлом и остался один, как в компьютерную заглянул Флор-Риель.
- Здравствуйте, Кросьби! Вы разрешите?
Обычная величавость сегодня изменила профессору. Был он явно взволнован, непривычно неуверен в себе и суетлив.
- Видите ли, у меня был капитан Гаецкий из следственного отдела.
От него я услышал потрясающие новости о мергах... Это невероятно!
- Разве не вы программировали их создание?
- Это игра природы, которая, боюсь, больше не повторится. А мы даже не успели раскрыть механизм работы отдельной нервной клетки и системы в целом, - ступив на больную для себя тему, Флор-Риель, как всегда, увлекся и говорил с Дином как со специалистом.
- Надеюсь, мы еще не раз увидим ваших мергов, можно записать их беседы... И попробовать расшифровать.
Флор-Риель помолчал, потом тихо обратился, к Дину:
- Скажите откровенно, неужели ультиматум на экране по поводу убийства Херувимо действительно набрали большеголовые?
- Ну вот, а говорили о феномене!
- Гаецкий беседовал со старшим оператором Крэндлом. Большеголовые не могут знать принципов программирования. И уж совсем невероятно, чтобы они каким-то неведомым образом, не прикасаясь к клавишам, набрали программу. Можно заранее запросить о чем-либо компьютер или заложить в него кое-что с условием, чтобы он дал ответ через определенное время... Следователь считает, что именно это вы и проделали, господин Кросьби!
У Дина появилась великолепная идея, он задорно спросил:
- А не хотите ли попробовать завязать с мергами непосредственный диалог?
- Даже так! Каким же образом?
- Через тот же компьютер, наберем на экране для них послание и будем ждать ответа.
- Вы действительно верите в это?
- Тогда ваш авторитет еще больше укрепится.
Флор-Риель нахмурился, медленно произнес:
- Хорошо. Я обдумаю ваше предложение и обговорю его с Молоканом.
* * *
Вскоре после ухода Флор-Риеля в компьютерной появился Берт Бентон. Молодой человек среднего роста, с изрытым оспой лицом и с толстым некрасивым носом, похожим на картошку. Довольно странная одежда: старая непонятного цвета спортивная куртка, скорее похожая на женскую кофту, грубые нечищеные ботинки... Бентон пользовался репутацией крупного ученого, и его небрежение к одежде, а также и к манерам, воспринималось как сопутствующее таланту чудачество. Однако злые языки поговаривали, что Бентон одевается так, чтобы привлечь к себе внимание.
- Доброе утро, господин Кросьби. Как вам работается в эту благодатную пору?
- А на небе сверкает вечерний Марс!
Приветствие Бентона, как и весь он, несло печать странности и неожиданности. Он слишком печется о том, чтобы все подчеркивало нестандартность личности, и потому его острые высказывания часто чередуются с шаблонными и попросту неумными репликами.
- Вашей логике трудно возражать, господин Кросьби.
- И не советую.
По натуре Кросьби был чутким и отзывчивым человеком. Тем более что он сам стремился сблизиться с Бентоном. Поэтому он умело поддерживал его игру в оригинальность:
- С вами легче общаться на теннисном корте, чем состязаться в пикировке, - продолжал Бентон.
- Мы можем осуществить это через полчаса. Я закругляюсь.
- Сколько слухов о большеголовых! - воскликнул Бентон. - Уже растрезвонили по всей базе.
У Дина возник четкий план. Для сближения с Бентоном рассказать ему все, но не сразу, а предварительно заинтересовав его, чтобы получить более высокую плату.
- Одно дело обывательские толки, а другое...
- Моя лаборатория тоже имеет дело с генетикой, и я, как и ФлорРиель, работаю под началом Молокана.
- Беседу о мергах мы продолжим в более подходящей обстановке.
* * *
Дин и Берт Бентон успели о многом поговорить, сыграли три сета и теперь сидели на тенистой лесной скамейке и продолжали обмениваться мыслями.
- Наука - двигатель прогресса, - говорит Берт. - Она преображает силуэты городов и облик планеты, она изменяет человека, делает его умнее, образованнее.
- Наука подавила религию. Рационализм заглушил добрые чувства, родственные, дружеские, супружеские связи.
Случай шел навстречу Дину. Поэтому сегодня он, пожалуй, впервые за все время пребывания на базе чувствовал себя так бодро и почти забыл об изнуряющем воздействии тропической жары.
- Богоискательство давно изжило себя.
- Наука, способствуя падению нравственности, делает наши руки все грязнее, все неразборчивее. Вот в чем суть.
- А по-моему, наоборот, наука требует от человека большей ответственности.
К ним подошла Лили.
- Вот где вы прячетесь, - набросилась она на Дина, но, поймав взгляд Берта, замешкалась. - Извините, господин Бентон. Я...
- Чего тебе? - резко спросил тот.