Девушка движением плеча сбросила пальто.
— Сигарету? — коротко спросил Джон, отвернувшись, чтобы взять новую пачку из шкафчика рядом с кроватью.
— Спасибо.
Он чувствовал, что она наблюдает за ним. Вынимая сигарету из пачки и давая ей прикурить, он пытался понять выражение ее лица, но это оказалось трудным делом. В ее глазах горел огонек любопытства, проблеск иронического удивления в легком изгибе улыбающихся губ, следы напряженности, как будто ее самообладание не было естественным, как казалось с первого взгляда. Что-то озадачивало его. В инстинктивной попытке оттянуть начало разговора и дать себе больше времени, чтобы решить, какой именно метод больше подходит для управления этой ситуацией, он сказал безразлично:
— Похоже, ты не очень сильно изменилась с того уик-энда в Клуги.
— Неужели? — сказала она с гримасой. — Надеюсь, все же изменилась. Я была очень юной, когда поехала в Клуги, и очень глупой.
— Не знаю, что было слишком юного или глупого в желании выйти замуж за Макса. Большинство женщин предпочли бы выйти замуж за богатого и к тому же полного определенного очарования лихого автогонщика.
— Я была слишком молода и глупа, чтобы понять, что Макс не из тех, кто женится.
— Зачем идти к алтарю, если ты можешь получить то, что тебе хочется, соврав администратору при регистрации в отеле?
Джон бросился в кресло и жестом предложил ей сесть.
— Некоторые женщины практически ничего не могут предложить для долгосрочного контракта.
— А большинство мужчин не заинтересованы в долгосрочном планировании.
Он неожиданно улыбнулся, гибким движением быстро и легко поднялся из кресла, подошел к окну, руки в карманах.
— Брак основан на долгосрочном соглашении, — сказал он, — до тех пор, пока стороны не решат разводиться.
Он опять упал в кресло, засмеялся, чувствуя, как Ева зачарованно наблюдает за ним, и в тысячный раз за свою жизнь удивился, почему женщины считали его подвижность привлекательной.
— Я бы хотела познакомиться с твоей невестой, — сказала она неожиданно, — просто из любопытства.
— Она тебе не понравится.
— Почему? Она похожа на Софию?
— Совершенно непохожа. — Он лениво поглаживал подлокотник кресла, лаская ткань сильными движениями пальцев. — Ты, наверное, возненавидела Софию в тот уик-энд, — наконец сказал он, посмотрев на Еву. — Если бы я не был тогда так занят своими собственными проблемами, я бы нашел время посочувствовать тебе. — Он помолчал, потом сказал: — Макс оказал тебе плохую услугу, когда привез в Клуги.
Она пожала плечами.
— Теперь все это в прошлом.
— Ты думаешь?
— Что ты имеешь в виду? — спросила она после небольшой паузы.
— Когда ты позвонила мне сегодня вечером по телефону, похоже, ты хотела воскресить прошлое.
Ева изумленно взглянула на него.
— Ты разве не звонила мне сегодня вечером?
Она все еще пристально смотрела на него. Он наклонился вперед, потушил свою сигарету и оказался рядом с ней прежде, чем она успела выдохнуть.
— Дай мне свою сигарету.
Она молча протянула ее. Он раздавил окурок.
— Теперь, — сказал Джон, не прикасаясь к ней, но находясь достаточно близко, чтобы показать ей, что он это сделает, если она будет упорствовать, — в какую, черт возьми, игру ты играешь?
Ева неуверенно улыбнулась слабой мимолетной улыбкой, отбросила назад прядь волос со лба, как будто была в затруднении, что именно сказать. Он чувствовал, как нарастает раздражение, тает хладнокровие, ему пришлось сдерживать себя, чтобы сохранить самоконтроль, удержать поднимающуюся волну гнева.
Что-то в глазах выдало его, она замерла, все еще касаясь пальцами волос. Когда Ева взглянула на него, Джона внезапно охватило сильное желание встряхнуть ее за плечи и вытрясти правду из-под холодного, деланного выражения лица.
— Будь ты проклята, — спокойно сказал он. — Будь ты проклята.
Он услышал звук. Это был звонок — отвратительный и настойчивый, ледяная струя в огонь его гнева. Оттолкнув женщину, он дотянулся до холодной черной трубки телефона.
— Джон… — сказала Ева.
— Это мой сын. — Он поднял трубку. — Джон Тауерс слушает.
— Вас вызывают, мистер Тауерс. Звонок из Торонто, звонит мисс Сара…
— Одну минутку. — Он сунул трубку в подушки, чтобы на другом конце линии не было слышно. — Иди в ванную, — сказал он женщине. — Это частный разговор. Подожди там, пока я не поговорю.
— Но…
— Убирайся!
Она молча вышла.
— Спасибо, — сказал он, — теперь можете соединять.
В трубке гудело и щелкало. Телефонистка сказала:
— Соединяю вас с мистером Тауерсом.
А затем голос Сары, мягкий и чистый…
— Джон? — сказала она с некоторым сомнением, как будто ей было трудно поверить, что она действительно разговаривает с ним через Атлантический океан.
— Сара, — сказал Джон. Внезапно горячие слезы обожгли ему глаза, и он почувствовал, как перехватило горло. — Я собирался звонить тебе.
— Да, я знаю, — сказала она радостно, — но мне хотелось поскорее рассказать тебе, поэтому я решила позвонить сама. Джонни, тетя Милдред вернулась из круиза на неделю раньше — она сошла с парохода в Танжере, какая-то ерунда, вроде того, что ее не устраивала еда. Так что у меня появилась квалифицированная компаньонка на целую неделю раньше, чем я ожидала. Как ты отнесешься к тому, что я вылечу в Лондон послезавтра?
Глава третья
Положив трубку, Джон довольно долго просидел на краешке кровати. Ева вышла из ванной и, остановившись в дверях, прислонилась спиной к косяку. Она ждала, пока Джон заметит ее.
— Тебе лучше уйти, — сказал он, наконец взглянув на нее. — Извини.
Она поколебалась, взяла свое пальто, спокойно надела его, не говоря ни слова. Потом спросила:
— Как долго ты будешь в Лондоне?
— Я еще не знаю наверняка.
Она опять поколебалась, играя замком сумочки, как будто не могла решить, что именно сказать.
— Может быть, мы еще увидимся с тобой, если ты будешь в Лондоне? — сказала она неожиданно. — У тебя ведь есть мой телефон.
Он встал, пристально посмотрел ей в глаза, и она инстинктивно поняла, что сказала не то, что нужно. Ева почувствовала, что ее щеки запылали, а ведь она думала, что давным-давно разучилась краснеть, и внезапно ощутила ярость. Ее взбесил Джон, его неожиданное приглашение в отель, то, как бесцеремонно он теперь выставлял ее за дверь. Его беспардонная манера была для нее загадкой, одновременно завораживающей и приводящей в ярость.
— У тебя будет чудесная свадьба, правда? — язвительно сказала она сладчайшим голоском, устремляясь к двери. — Надеюсь, твоя невеста отдает себе отчет, за какого человека она выходит замуж.
Она почувствовала удовлетворение от того, что его лицо побледнело, а в следующую секунду она уже вышла, хлопнув дверью. И Джон опять остался один на один со своими мыслями в номере на шестом этаже.
Прошло довольно много времени, прежде чем Джону пришло в голову взглянуть на часы. Было поздно, далеко за полночь. Джастин должен был позвонить час тому назад. Джон посидел некоторое время неподвижно, мысленно восстанавливая события вечера. Может быть, Камилла забыла передать Джастину, чтобы он позвонил в отель. А может, она не забыла и умышленно ничего не сказала Джастину. Очень может быть, она знает, где Мэриджон, и обманула его, сказав, что не имеет понятия… Но нет. Риверс сказал, что он единственный, кто как-то общается с Мэриджон, так что Камилла сказала правду.
Майкл Риверс.
Джон потянулся через кровать к телефону.
— Слушаю, сэр, — раздался через секунду голос, готовый оказать услугу.
— Соедините меня с домом номер пять, Консет Мьюс. Я не знаю номер телефона.
— Конечно, сэр. Будьте добры, положите трубку. Мы перезвоним, как только свяжемся.
Минуты протекали в безмолвии. Атмосфера в комнате была спокойной и мирной. Подождав немного, Джон начал лениво приводить в порядок постель. Он разгладил покрывало, расправил подушки, стараясь смягчить свое нетерпение физическими действиями. Наконец звонок зазвенел, и он опять снял трубку.