— Что теперь будет? — спросил Джастин у отца. — Что нам делать?
Они сидели в гостиной. Было уже за полночь, Джастин чувствовал, как боль от усталости волнами прокатывается по его обессиленному телу. Комната кружилась и качалась перед глазами.
— Мы должны вызвать полицию.
— Ты, наверное, сошел с ума, — сказал Александер с дивана. — Скорее всего, именно так. Что, черт возьми, ты собираешься сообщить полиции? Что Майкл мертв? Мы не знаем этого наверняка. Что Майкл пытался убить Сару? Первый вопрос, который задаст нам полиция: почему абсолютно респектабельный солиситор, столп общества, неожиданно захотел убить твою жену? Мой дорогой Джон, ты так увязнешь в этом, что полиция наверняка подумает, будто мы все тут сговорились что-то от них утаить. Они спросят, почему, если ты был уверен, что твою первую жену убили, ты в свое время об этом не сказал. Они зададут тебе всевозможные вопросы про Мэриджон и про те причины, которые заставляют тебя оберегать ее. Они будут все время искать мотив.
— Ради Бога, Макс!
— Хорошо, тогда прекрати нести чепуху.
— Ты боишься за свою шкуру или что-то еще в этом роде?
— О Боже, — бессильно сказал Александер и повернулся к юноше, сгорбившемуся в кресле. — Джастин, объясни своему отцу, что если он сейчас вызовет полицию, то это значит, что София и, видимо, Майкл — оба умерли напрасно. Спроси его, он что, в самом деле хочет, чтобы имя Сары трепали во всех воскресных газетах? «Канадский миллионер замешан в тайнах с убийствами. Ужас медового месяца». Боже, ты что, даже сейчас не можешь себе представить газетные заголовки? «Сенсация! Первая жена миллионера — убита. Миллионер оказывает полиции помощь в расследовании». Это будет невыносимо для всех вас, Джон, для Сары, для Джастина, для Мэриджон…
Дверь открылась. Макс замолчал, потому что в комнату вошла Мэриджон.
— Как она? — встрепенулся Джон. — Спрашивала обо мне? Она в порядке?
— Спит. Я дала ей две таблетки снотворного.
Мэриджон подошла к юноше в углу.
— Джастин, дорогой, ты выглядишь совершенно изможденным. Почему ты не ложишься?
— Я… — Он запнулся и посмотрел на отца. — Я пытался себе представить, что будет, если вызвать полицию…
— Полицию? — глухо переспросила Мэриджон. Она повернулась к Джону. — Полицию?
— Мэриджон, скажи ему, что он сошел с ума.
— Послушай, Макс…
«Опять все сначала, — думал Джастин в оцепенении. — Еще доводы, еще разговоры. Звать полицию или не звать полицию, что говорить, что не говорить, смерть Майкла или его бегство, и что предпринимать в связи с этим. А я так ужасно устал…»
Он на минуту закрыл глаза. Голоса стали тише, а потом вдруг кто-то остановился над ним, обнял его за плечи, и он почувствовал холодный ободок стакана у губ. Он глотнул, поперхнулся и открыл глаза — жидкость обожгла ему горло.
— Бедный Джастин. — сказал голос, который он так любил десять лет назад. — Пойдем, тебе пора в постель. Выпей остаток бренди, и поднимемся наверх.
Опять огонь в горле. Тяжесть в руках и ногах, казалось, немного уменьшилась. Он смог с помощью отца встать и пойти к двери.
— Теперь я уже в порядке, — услышал он свой голос. — Простите, что доставил вам лишние хлопоты.
— Я пойду вместе с тобой наверх.
Джастину показалось, что ступенек больше, чем всегда. Бесконечное восхождение к отдаленной вершине благополучно закончилось на лестничной площадке. Наконец они оказались в спальне, кровать была мягкая и пружинистая, и он благодарно нырнул в нее.
— Я в порядке, — автоматически повторял он. Потом с него сняли рубашку, а в следующую минуту к коже прикоснулась прохладная пижама.
— Послушай, — услышал он голос отца. — Я вел себя как последний эгоист — не сказал тебе ни слова благодарности. Да и на Флэт Рокс вел себя не лучшим образом. Не до вежливости было.
— Это… это неважно. Я понимаю.
— Я никогда не забуду, что именно ты спас Сару. Я хочу, чтоб ты это знал. Если бы Сара погибла этой ночью…
— Но с ней же все будет в порядке, правда? Ей ведь уже лучше?
— Да, — сказал Джон, — ей уже лучше.
Простыни были восхитительно белыми, подушка потрясающе мягкой. Джастин откинулся назад, натянул одеяло на грудь и потонул в тумане комфорта и покоя.
Он не слышал, как отец ушел из комнаты.
Когда Джастин проснулся, было еще темно. Кто-то открыл дверь комнаты, и свет с площадки упал ему на ноги.
— Кто это? — пробормотал он сонно.
Над ним склонилась Мэриджон. Он перевернулся в постели, чтобы лучше ее видеть.
— Что случилось? — спросил он, неожиданно совершенно проснувшись. Голова была удивительно ясной и чистой. — Вы вызвали полицию?
— Нет. — Она села на краешек кровати, и он на мгновение подумал, что Мэриджон собирается его поцеловать, но она только коснулась его щеки кончиками пальцев. — Мне жаль, что я тебя разбудила. Я не хотела тебя беспокоить. Джон только что ушел спать, а Макс все еще внизу — допивает свою последнюю порцию виски. Мы говорили почти три часа напролет.
Он сел в постели.
— Вы что-нибудь решили?
Она посмотрела на него. Ему показалось, что она чуть-чуть улыбнулась, но источник света был за ее спиной, и ему было трудно рассмотреть ее лицо.
— Вы уезжаете завтра — ты, Сара и Джон, — сказала Мэриджон. и юноша услышал странные, неизвестно откуда взявшиеся тусклые нотки в ее голосе. — Вы поедете прямо в Лондон и улетите в Канаду первым самолетом. Мы с Максом будем разбираться с полицией.
Он тупо уставился на нее.
— Как? Что вы собираетесь им сказать?
— Совсем немного. Макс собирается перегнать машину Майкла за ферму и бросить ее на пустоши рядом с аэропортом. А завтра или послезавтра я позвоню в полицию и скажу, что очень беспокоюсь из-за Майкла, не покончил ли он с собой. Что мы с Максом нашли брошенную машину Майкла на пустоши. Но это уже после того, как вы уедете в Лондон. Наша легенда будет заключаться в следующем: Майкл приехал сюда в надежде убедить меня вернуться к нему, а когда я отказалась — навсегда и окончательно, — произошел скандал, после которого он уехал. Мы скажем, что, прежде чем уехать, он угрожал самоубийством. Тогда пусть полиция ищет его. А когда тело найдут — думаю, на скалистом побережье, — это будет подтверждением нашего рассказа.
— А если Майкл не погиб?
— Наверняка погиб. Джон в этом убежден. У Майкла не осталось ничего, ради чего имело бы смысл жить. Совсем ничего.
— Но… — Джастин колебался, ища слова, — почему это так жизненно важно, чтобы полиция не узнала правду от начала до конца? — наконец выпалил он. — Я понимаю, скандал был бы ужасный, но…
— Есть причины, — сказала она. — Твой отец тебе расскажет.
— Но почему Майкл пытался убить Сару? И почему он убил мою мать? Я не…
— Он хотел защитить меня, — сказала Мэриджон, ее голос стал совсем вялым и безжизненным. — Все это из-за меня. Отец объяснит тебе все позднее, когда вы будете далеко отсюда, в Канаде.
Он продолжал смотреть на нее.
— Я все еще не понимаю, почему он стал убийцей, — повторил он наконец. — Я уже знал, что он убийца, но не мог понять почему.
— Что тебе рассказала Ева? Что она такого сказала, что заставило тебя понять: убийца именно Майкл.
— Я… я убедил ее рассказать, что она помнит о том уик-энде. Когда я соединил ее воспоминания со своими, то заметил совпадение событий. — Он помолчал, собираясь с мыслями, вспоминая о Еве и маленькой комнатке в Сент-Ивсе над голубым заливом. — Я думал, что мою мать убил отец, потому что я шел за человеком в красном свитере вверх по тропинке вдоль обрыва, когда он толкнул ее вниз, в темноту, навстречу смерти… Когда я увидел, как она упала, то побежал вверх по склону и, перевалив через вершину, — в Клуги. Я не стал возвращаться по тропинке, потому что боялся отец меня увидит. Потому я и не узнал, что человек в красном свитере — вовсе не отец. Но я думаю. Майкл вернулся в дом каким-нибудь путем вроде моего, потому что никто из вас не встретил ни Майкла, ни меня. Отец мне рассказал сегодня, что вы с ним встретились у ступенек вскоре после того, как моя мать упала.