Глава 2
Джози приблизилась к кровати. Джон Гарриман... Неужели это правда? Может быть, это просто сходство? Может быть, он всего лишь выглядит как Гарриман?
Дрожащими пальцами она зажала рот, пытаясь подавить полу истеричный смешок. Много ли парней может плавать сегодня в океане у берегов Флорида-Кис, которые бы по чистой случайности были внешне похожи на Джона Гарримана, красавца мультимиллионера?
Присев на краешек кровати, она принялась его разглядывать. Диктор продолжал рассказывать о том, как идут поиски Гарримана.
Он стал самым знаменитым холостяком в Соединенных Штатах Америки благодаря сенсационной статье, появившейся в одном из журналов пять лет назад, которая была озаглавлена «Самый завидный холостяк Америки» и сразу же сделала его воплощением национальной мечты.
И вот теперь он лежал на ее кровати. В это было трудно поверить, но, судя по всему, это был он.
При ближайшем рассмотрении его точеные черты лица производили еще большее впечатление, чем с экрана телевизора. Он был также выше ростом, и тело его было более мускулистым, чем ей показалось, когда она видела его по телевизору.
Только было она хотела встать, как он открыл глаза и схватил ее рукой за запястье. У нее бешено заколотилось сердце и перехватило дыхание.
Взгляд его синих глаз остановился на ней. Как мог его взгляд быть таким растерянным и таким волевым одновременно?
Он попытался подняться, но, застонав, снова упал на спину.
— Не пытайтесь встать, — прошептала Джози, у которой неожиданно пересохло в горле.
— Что случилось? — спросил он низким, хриплым голосом. — Где я?
Она судорожно глотнула воздух. Мужчина вызывал жалость, словно полудохлая крыса, так чем же объяснить ее робость?
— Вы находитесь на Кристал-Ки, в моей квартире. Вы упали за борт своей яхты.
Он удивленно приподнял брови:
— Моей яхты?
— Ну да. Я гуляла по берегу и нашла вас. Мы сейчас в гриль-баре «Голубая рыба». Бар принадлежит моим родителям, и у меня есть своя квартирка за баром.
Он продолжал смотреть на нее с недоумением, как будто она говорила на незнакомом языке.
— Кто вы такая?
— Джози. Вернее, Джозефина Райли, но все зовут меня Джози.
Она попыталась высвободить свое запястье из его руки, но он ее не отпустил.
— С вами все будет в порядке. Я как раз хотела вызвать помощь...
- Нет!
— Что? — поморгав глазами, переспросила Джози.
— Нет! — повторил он и, помогая себе одной рукой, а другой продолжая держать ее за запястье, попытался снова сесть. Но опять упал на спину и выпустил ее руку из своей, обеими руками ухватившись за голову. — Ох!
— Вот видите? Надо немедленно вызвать помощь,— сказала Джози, но уйти не смогла, потому что он снова завладел ее рукой.
Его рука была удивительно сильной и очень холодной. Она заметила, что он дрожит, несмотря на то что она заботливо укутала его одеялом.
— Вам необходимо показаться доктору, — решительно заявила она.
— Вы не должны никому говорить, где я нахожусь, — приказал он, несмотря на то что голос его
звучал слабо.
— Что вы имеете в виду? — спросила расстроенная и обеспокоенная Джози.
Он взглянул на нее:
— Вы знаете, кто я такой?
— Разумеется, — сказала она, озадаченная сменой темы разговора. — Каждому известно, кто вы такой.
— В таком случае не откажите в любезности сказать это мне, — проговорил он спокойным тоном. — Потому что я не могу вспомнить. Просто не могу вспомнить.
— Вы не можете вспомнить свое имя?
Он медленно покачал головой:
— Я понятия не имею, кто я такой.
— Вы Джон Гарриман, — сказала она, заметив, что это имя не вызвало у него никаких воспоминаний. — Я много раз видела вас по телевизору. Вы самый завидный холостяк Америки.
— Самый завидный холостяк Америки, — тупо повторил он и наморщил лоб. — Телевидение? Почему меня показывают по телевизору?
— Видно, вы действительно не знаете, кто вы такой, — сказала Джози, все еще не поняв до конца, что происходит. Потом она вспомнила, что он задал ей вопрос. — Гм-м... Вас показывают по телевидению, потому что... вы знамениты. Вы живете в Нью-Йорке, вы богаты и могущественны и... Кстати, сейчас вас разыскивает множество людей. Так что я, пожалуй, позвоню...
— Нет! — Он снова приподнялся, хотя, насколько она могла видеть, это стоило ему больших усилий. Он хотел перебороть свое временное бессилие. — Вы не должны этого делать. — Он еще крепче ухватился за ее руку.