Наклонившись до земли, он погладил рукой траву: "Зеленая". Улыбнувшись, он выпрямил спину и, оторвав руку от дерева, сделал шаг в пустоту.
Неглубокий ручей. А за ним обрывистый берег поросший березами. Он перешагнул ручей и стал взбираться, цепляясь за тонкие черно-белые стволы. Туман остался позади. Лучи солнца изрядно его проредили, и теперь он медленно таял, возвращая в мир звуки и краски.
Почти достигнув вершины холма, он услышал голоса. А еще чуть выше уловил песню. Несколько девичьих голосов под не хитрый мотив дудочки пели о весне. Еще через несколько шагов он вышел на поляну. На траве кругом сидели девушки, а в центре на невысоком пеньке восседал худой паренек, который играл на дудочке. Из его зеленых волос торчали прутики, веточки с листочками и травинки. А пальцы, которыми он держал музыкальный инструмент, покрывала серая кора. Враз музыка стихла. В наступившей тишине зашумел в высоких кронах ветер. В следующий миг зеленоволосый парень вскочил на пенёк и заиграл быструю мелодию. Девушки вокруг него завели хоровод. Закружились белые сарафаны. С каждой секундой музыка ускорялась, танец становился все быстрее и быстрее. И когда музыканта уже нельзя было разглядеть из-за стремительно мелькающих в хороводе образов, музыка оборвалась. Девушки рухнули на траву, и над поляной вновь воцарилась тишина. Странный музыкант исчез.
Он стоял на краю поляны не смея сделать шаг без приглашения. Ему не нужно было искать ее среди других девушек. Он увидел ее сразу как пришел сюда, и теперь не сводил с нее глаз. И даже в том стремительном танце он смотрел только на нее, не упуская ни одного ее жеста, не теряя из виду, когда моргал от усталости.
Когда он все-таки решился сделать шаг на поляну, справа кто-то тихо кашлянул. Он повернул голову и увидел старого знакомого. Не высокого роста старичок, с длинной до пояса бородой, кончик которой немного закручивался и был весь в земле и еловых иголках. Леший пронзительно посмотрел на него из-под густых бровей и сказал: "Жди". Вскоре зашевелились девушки. Они заняли свои прежние места и стали плести венки из росших в изобилии одуванчиков. Откуда-то слева возник высокий воин в потускневших от времени доспехах. Костлявыми руками он опирался на длинный причудливый меч. Лицо его было скрыто шлемом. То тут, то там на краю поляны появлялись дикие животные: высокий олень с большими рогами, рыжая лисица, стая волков, бурый мишка... Показавшись из-за кустов, они также бесшумно исчезали в лесу, как и приходили. Время тянулось медленно. Когда девушки закончили плести венки, они затянули новую песню. Через пару мгновений их поддержал веселый стук деревянных ложек. На другом краю поляны, на дереве сидел маленький человечек в бардовой одежке. Он широко улыбался и без устали играл ложками. Потом были другие песни и музыканты. В какой момент появилась самая настоящая баба-Яга. Хромая она дважды пересекла поляну, не забыв постучать своим кривым посохом по пеньку в центре, от чего тот в первый раз зацвел розовыми цветами, а на второй раз - завял и осыпался, вернувшись в свой прежний вид пня. Одни гости праздника сменялись на других. И вот уже на поляне откуда ни возьмись пляшет какое-то пугало, и ему подыгрывает на балалайке неизвестно от куда явившийся домовой.
Ближе к полудню, пение стихло, а пляски прекратились. Девушки взялись за руки и стали кругом. Их тени лежали на траве за спинами. Солнце поднималось все выше к зениту, а тени уменьшались. В какой-то миг они стали расти в круг. И когда достигли центра, наложившись верхушкой одна на другую скрыли пенёк. Пару мгновений ничего не происходило. Девушки расцепили руки и повернулись к пеньку спинами.
Он видел её. Она была совсем рядом. Другие девушки стали расходиться, а она села на пенек, полуобернувшись к нему. Пара девушек засмеялась в ладошки, проходя мимо него.
Пора. Несколько шагов, и вот она сидит перед ним. Черные как смоль волосы рассыпались по плечам, прикрывая спину до пояса. Все это время пока он был здесь, в его правой руке трепетала на ветру лента. Это был очень древний обряд. У него задрожали руки, когда он аккуратно собрал ее волосы и разделил их на три равных пучка. Издревле так скрепляли свои жизни влюбленные. Пальцы с трудом слушались, он боялся неровного плетения. Уходило то время, менялся мир. С каждым движением, коса становилась длиннее. Новая вера стирала вековые традиции. Лента оказалась чуть длиннее косы, он никак не мог закрепить узел. Многие заветы дедов и прадедов были забыты, и еще многие будут забыты. Но здесь и сейчас вершилась древняя магия, скрепляя две жизни из разных времен, но одного мира.