Глава 10 Злая правда
Семён с размаху ударил Фёдора в лицо и тот неуклюже взмахнув руками вместе с табуретом упал навзничь.
- Значит этот гад с твоей помощью появился в нашем доме?
Семён вскочил на ноги и забегал по дому. Он то сжимал, то разжимал кулаки, вернулся, снова сел на табурет. Федор тяжело поднялся с пола, поставил подальше от брата свой табурет, присел и прижал руку к челюсти.
- А ты знаешь, что после того как Вадим сбежал, ко мне среди ночи несколько раз приходили какие-то подозрительные личности? Они его искали, выспрашивали, куда он мог уехать. А у меня жена, ребёнок. Столько страху они натерпелись.
Вдруг братья услышали громкий всхлип. Только сейчас они поняли, что все их разборки происходят в присутствии сестрёнки. Она стояла у печки и её всю трясло крупной дрожью. Они оба кинулись к ней, но Семён оттолкнул Федора и прижал Таю к себе.
- Тихо, Таечка, т-ш-ш. Прости нас идиотов. Все хорошо ведь. Ты жива, сын твой жив-здоров. Все хорошо. Т-ш-ш.
Семен будто баюкал в объятиях сестру, а она плакала навзрыд. Если ночью она сдерживала рыдания, то теперь из её горла вырывались такие надрывные звуки плача, что хоть сам вой. Семён усадил Таисию на табурет, сунул в руку стакан воды. Она пила, а зубы стучали об край.
- Ну что ты расстроилась? Тебя ведь Вадим не обижал? В жены взял, вон сын родился у вас.
- Не обижал говоришь? Что вы можете знать?
Тая смотрела на братьев опухшими от слёз глазами. Столько боли было в этих глазах, столько обиды.
- Он взял мою девственность, и я истекала кровью, меня лечила баба Нюра. Но несмотря на то, что у меня все болело он делал это день за днем. Он был грубым и нисколько не заботился обо мне. Даже когда я забеременела, но еще не понимала своего состояния, он брал меня, когда хотел и где хотел.
Братья смотрели на Таю не моргая, такая жестокая правда из её уст была невыносима.
А она обвела их глазами и продолжила:
- Я даже решила, что все жены так живут. Что это норма. И только после разговора с врачом, уже когда я стояла на учете по беременности, узнала, что это не нормально, что это насилие.
Тая закрыла лицо ладонями и снова расплакалась. Как же обидно было осознавать, что собственный брат проиграл тебя в карты. Что именно из-за брата её жизнь изменилась. Что именно из-за того, что она стала выигрышем в карты, а не любимой девушкой к ней так относился Вадим. Ведь для него она была никем, выигрышем.
Семён был зол на Фёдора, на Вадима, на себя, что не понял всей ситуации и не помог сестрёнке. А Фёдор сидел бледный, в его голове билась только одна мысль «убью, найду и убью».
Братья уехали к вечеру. Таисия осталась со своим маленьким сынишкой. В её сердце вначале возникла ненависть к сыну. Тая стала переодевать его и Альберт впервые осознанно потянул свои ручонки к ней, беззубо заулыбался. Всё внутри перевернулось. Она подхватила сынишку на руки и покрыла его лицо поцелуями:
- Прости меня мой родной, прости. Ты ни в чем не виноват. Ты мой, ты мой любимый сынок.
Она шептала ему всевозможные ласковые слова и качала. Даже не заметила, когда сын заснул. Тая уложила сынишку спать, пошла доить корову. Домашние повседневные дела успокоили молодую женщину.
Таисия терпеливо день за днем вела хозяйство, а когда сынишке исполнилось полгода устроила его в ясельный детский сад. Сама стала работать на колхозной ферме дояркой. Через несколько трудных рабочих дней, к ней подошел председатель.
- Таисия, ты такая хрупкая, худая. Трудно тебе на ферме. В детском саду место няни освободилось. Пойдешь туда работать?
- Да, пойду. Спасибо вам.
- Значит завтра туда выходи с шести утра.
- Хорошо, сразу с сынишкой на работу и приду, удобно.
Глава 11 Счастье возможно
Сынишке исполнилось пять лет. Тая так и работала в детском саду. Теперь она уже была младшим воспитателем. Ей не удалось больше учиться, но за старания и ответственность ей разрешили эту должность.
Тая еще больше похорошела. Движения стали плавными, уверенными, очень женственными. С лица не сходила добрая улыбка. Дети в садике тянулись к ней, многие называли мамой Таей.