Женщина сбивчивым голосом сообщила свою фамилию, имя и отчество. Почему-то добавила, что никогда не привлекалась. Видимо страх на неё нагнало не удостоверение, а выражение лица вошедшего, по которому принадлежность к специальным службам определялась более гарантировано, чем по предъявленному служебному удостоверению. Ведь удостоверение можно подделать, а подделать выражение лица, которое формируется долгими годами службы, подделать просто невозможно…
— Скажу сразу честно и откровенно, — сказал Василий. — То, что у вас здесь масса мелких нарушений, ни для кого не секрет. Все об этом знают. Ведь так?
— Не без этого, — неожиданно для самой себя ответила женщина.
— На это никто не обращает внимание, — сказал Черкасов.
— Да, — кивнула с готовностью она.
— Я представляю такую службу, которая мелкими делами не занимается по определению. — Черкасов выждал паузу и когда хозяйка нервно икнула, продолжил: — Поэтому нам приходится заниматься крупными делами. А если мы чем-то начинаем заниматься, то обычно доводим дело до конца. Так было раньше заведено в КГБ, так делается сейчас и в ФСБ. Да и сроки наши клиенты получают такие, что посчитать годы пальцев на обеих руках никак не хватит…
Черкасов всматривался в глаза хозяйки и старался определить степень её готовности к последующему предметному разговору.
— И вот как-то решили мы посмотреть — а чем у нас занимаются в самой красивой гостинице Приморья! А посмотрели и просто ахнули. Тут вам и торговля героином. Тут вам и проституция. А уж сколько вы тут имеете нарушений по административной линии!
Женщина непроизвольно сглотнула.
— Начнем, — Черкасов кинул на стол папку с документами: — Здесь у меня восемь эпизодов продажи героина в вашей гостинице. Двадцать эпизодов проституции. Сорок семь дел о нарушении паспортного режима. Не многовато?
Женщина начала разбирать отпечатанные листы, где было много печатей, штампов и вихрастых подписей. Все эти атрибуты официоза должны были произвести на неё впечатление. Это было вполне предсказуемо и это произошло.
— Наверно не так многовато, — сказал Василий. — Но на закрытие лицензии тянет совершенно точно. Представляете, что будет, если мы закроем вам лицензию?
Женщина побелела. Она, как любой другой хозяин гостиниц знала, что в стенах ее заведения происходят не совсем лицеприятные дела, но когда вот так эти дела вываливают скопом на стол, то здесь уже все шутки в сторону…
— А теперь ближе к делу, — Василий жестко посмотрел прямо в глаза хозяйки.
Женщина непроизвольно вздрогнула.
Черкасов сказал:
— В уголовном кодексе есть статья за недоносительство. Это самая легкая статья, которую повесит на вас суд. А теперь по существу…
Лицо Черкасова не предвещало ничего хорошего…
22 октября 1996 года. Владивосток
Собрались в кафе на выезде из города. Заказали немного коньяка и салатов. Черкасов начал рассказывать:
— Хозяйку я быстро отработал. Она как поняла что ей угрожает, дар речи потеряла и была готова делать все, что я ей скажу. В общем, все что было нужно, я сделал. Фамилию себе я придумал такую, что сразу не запомнишь. Так что если она вздумает искать, то для неё это будет проблематично…
— Ясно, — кивнул генерал.
— Мои парни прошерстили номера, но там ничего, что могло бы иметь отношение к диверсионной работе, не было, — сказал Максименко.
— Понятно, — кивнул Эдуард.
— А я с ними до вечера шашлыки жарил, — сказал Олег. — На диверсантов там похожи только двое. Они и есть водолазы. Они там ныряли со своими аквалангами. Акваланги французские. Не ахти.
— Значит, прибыло два бойца, — задумчиво сказал Лихой.
— А всего их три, — сказал Олег. — Еще Райт.
— Три бойца — это уже полноценная боевая группа, — авторитетно заявил Волков. — Хорошо обученная группа и в таком составе может выполнить любую задачу.
— Только вот где они будут её выполнять? — спросил Лихой. — Это мне пока не ясно. У кого какие есть мысли?
— Однозначно, речь идет о районе, где на выходе из базы проходит «Тайфун», — сказал Максименко. — Да и то, только в тех местах, где крейсер идет на небольшой скорости и глубине. Других доступных путей к крейсеру у них нет.
— К движущейся субмарине такого размера под водой подойти практически невозможно, — сказал Вадим Волков. — Пловца мигом завернет под винты и порубит на мелкие кусочки.
— А если на мини-лодке? — спросил Олег. — Ты же сам рассказывал, что на мини-лодках подходите под гражданское судно, прицепляетесь к днищу и хоть в Японию, хоть в Америку…
— Такое возможно, — кивнул Волков. — Только не мини-лодка, для этого им необходим высокоскоростной подводный носитель.
— Или катер, — сказал Олег. — Пока крейсер идет в надводном положении, на катере к нему вполне легко можно подойти. Так? — он посмотрел на Волкова. — Если это «пластик» с двумя моторами по двести лошадей, можно и подойти и уйти очень быстро…
— Запросто, — кивнул морской диверсант. — С катера можно установить на борт крейсера мину и никто это сорвать не сможет — у тех, кто стоит в рубке, нет оружия. Да если бы и было, их быстро можно подавить автоматным огнем с катера…
— А почему мы зациклились на мине? — спросил генерал. — С катера можно выстрелить по крейсеру из противотанкового ракетного комплекса. Эффект будет тот же — крейсер будет снят на время с боевого дежурства.
— Разрыв гранаты, даже противотанковой, не даст того результата, который можно получить при подрыве мины под водой, — покачал головой Волков. — Что бы гарантированно вывести «Тайфун» из строя, нужна подводная мина. Только она сможет так сотрясти крейсер, что его придется ставить на прикол для проведения полного осмотра всех частей и механизмов…
— В пятьдесят пятом году в Севастополе итальянскими диверсантами был взорван линкор «Новороссийск», — сказал Максименко. — Система охраны водного района просто прозевала диверсантов. Те подошли к линкору и заложили под его днище мощный заряд. В результате Черноморский флот потерял своего флагмана, шестьсот человек личного состава и авторитет всемогущей морской силы. Здесь мы можем прозевать куда более страшные вещи…
— Да, хотел вас обрадовать, — сказал генерал. — Дело взято на контроль начальником Генерального Штаба. Так что о выходных и проходных можете забыть. Пока не решим этот вопрос, все на казарменном положении…
— Когда планируется очередной выход крейсера на боевое дежурство? — спросил Олег.
— Двадцать седьмого октября, — сказал Максименко. — Крайний срок — на сутки позже.
— Значит, через пять дней… — сказал задумчиво Жуков.
— Значит так, — кивнул Волков.
23 октября 1996 года. Южное побережье Приморского края
Утром Олег подъехал к консульству США. Там уже стояла машина Райта. Сам Райт вышел из здания минуты через три и поздоровавшись с Олегом и Денисом, сказал:
— Сегодня мы будем работать на острове Путятина.
Это была новость. Улучив момент, Олег позвонил Черкасову и сообщил ему об этом. Василий доложил эту новость генералу, а тот в срочном порядке направил на остров Волкова в компании его подчиненных.
Всего на остров собралось выезжать четыре американца — Райт, двое пловцов и Натали. По опыту прошлого общения на шашлыках, Олег понял, что Натали — это настоящий научный сотрудник и совершенно никакого отношения к диверсантам не имеет. С собой американцы имели два больших, похожих на гробы, контейнера, которые они установили на крыше своего внедорожного «Форда».
На берегу американцев и «Дельфинов» ждал катер — «пластик» с двумя мощными моторами. Олег подумал, что он и Денис для американской диверсионной группы сейчас могут быть только пропуском в закрытый район, а как только катер будет там, то в целях сохранения скрытности выполнения своей задачи, «морские котики» вполне могут просто убить двух «Дельфинов», а для верности и Натали…
Непроизвольно Олег нащупал рукоятку пистолета.
Денис помог американским пловцам снять с крыши контейнеры и перенести их в катер. С машинами остался водитель консульства.