Когда его рука появилась снова, вместо бумаги в ней был маленький ключик.
Рыжий рассматривал в зеркало свое усталое лицо. Что-то неладное он заметил только тогда, когда послышался громкий щелчок. Рыжий успел обернуться, и яркая, блестящая сталь наручников попала ему наискосок в лоб. Энглер нанес удар изо всех сил. Налетев на мойку, торпедист ударился головой о переборку и без звука рухнул на палубу.
— Извини, дружище, — пробормотал Энглер, застегивая одно кольцо наручников на руке Рыжего, а другое на трубе.
— Центральный пост, говорит акустик. Гидролокатор «Хвост ягненка» за кормой по пеленгу ноль четырнадцать. По моей оценке, дистанция превышает двадцать миль.
«Как раз там, где мы были два часа назад», — с удовлетворением подумал Стэдмен.
Пока что ему удавалось быть на шаг впереди. Ровно на один шаг.
— До Авачинского каньона тридцать миль, — сказал Уэлли.
Пора.
— Радист, говорит центральный пост.
— Радист слушает, — ответил лейтенант Уоллес.
— Скавалло по-прежнему на посту?
— В каком-то смысле да, — ответил Уоллес. — Если честно, она спит.
— Разбудите ее и пришлите сюда.
— Ты так ничего и не понял, да? — сказал Энглер. — Он накормил капитана снотворным, твою мать, после чего захватил власть. Тебе это нравится?
— Нет, — ответил Бронтозавр.
Голос, донесшийся из темного кубрика, прозвучал по-детски наивно.
— Тогда говори, куда ты его спрятал.
— Я хочу только вернуться поскорее домой.
— Если не скажешь, куда его спрятал, твою жирную задницу свернут на сторону.
— Говори! — крикнул кто-то. — Я слышал, один офицер сказал, что старпом ведет лодку в Россию.
— В Россию? — испуганно переспросил Бронтозавр.
— Как тебе это нравится? — настаивал Энглер. — Ты хочешь, чтобы твои родные прочитали в газетах о том, как ты передал подводную лодку врагу?
Пять человек крикнули в один голос:
— Говори!
— За дверью масляного насоса носовых горизонтальных рулей, — пробормотал Бронсон.
Энглер отвесил ему звонкую пощечину.
— Трюмное дерьмо!
Он побежал вперед, затем на среднюю палубу.
Масляный насос носовых горизонтальных рулей находился за дверцей, втиснутой прямо в переборку за двумя койками, сразу за «козлиным рундуком» и кабинетом судового писаря. Одна из коек была занята. Энглер схватил сонного матроса за руку и сбросил его на палубу. Тот начал было ругаться спросонья, но Энглер, не обращая на него внимания, забрался на теплую койку и нащупал дверцу.
Недостающая «беретта» лежала там, где и сказал Бронтозавр.
— Что ты здесь делаешь?
Схватив пистолет, Энглер развернулся.
Это был старшина Бэбкок. Он стоял в дверях залитого водой «козлиного рундука». Потоп лишил его крова, и Бэбкок перетаскивал книги и фотографии в сухое место.
— Кто тебя освободил? — воскликнул старшина.
— Вот это.
Энглер показал «беретту».
Бэбкок застыл.
— Помнишь, что я тебе говорил?
— Не делай этого, сынок.
— Я тебе не сынок, папаша.
Энглер нажал на спусковой крючок, взводя курок. Второе нажатие на крючок — и раздался громкий хлопок выстрела. Бэбкок отлетел назад в «козлиный рундук», взмахнув руками, тщетно пытаясь ухватиться за переборку. Он упал на палубу, оставляя ярко-алый след.
— Что… что… — воскликнул полностью проснувшийся матрос. — Ты убил старшину!
— Болван, он работал на врага. — Энглер склонился над Бэбкоком. Глаза старшины были раскрыты, губы шевелился, но из продырявленной груди вырывался лишь хриплый свист. — Я держу свое слово.
— Энглер!
Радист обернулся к моряку.
— Несколько долбаных офицеров подняли бунт и арестовали командира, а теперь они ведут корабль в Россию. Я этого не допущу.
— В Россию?
— В Сибирь. Ты со мной или ты тоже предатель, твою мать?
Матрос не отрывал взгляд от пистолета.
— Я с тобой.
Бам-Бам не слышал выстрел, но от системы слежения за собственными шумами «Портленда» этот звук, естественно, не укрылся. Однако сейчас, когда изувеченная лодка шла со скоростью десять узлов, смятый нос скрипел и дрожал, громкий хлопок стал лишь одним из тысячи новых незнакомых звуков, с которыми приходилось иметь дело системе.
А теперь к тому же еще вернулись вертолеты.
— Центральный пост, говорит акустик. Гидролокатор «Хвост ягненка» по пеленгу ноль пятнадцать, дистанция двадцать тысяч ярдов. Он находится выше слоя температурного скачка.