— Говорит командир. Благодарю за службу.
Его голос гулким эхом разнесся по пустынным отсекам лодки. Даже с полностью укомплектованным, согласно штатному расписанию, экипажем в сто пятьдесят человек просторные отсеки, коридоры, палубы, кубрики напоминали бы человеку, привыкшему к тесноте подводных лодок, круизный лайнер. Сейчас «Байкал» вышел в море, имея на борту всего сто семь человек. Лишившись трети экипажа, подводная лодка казалась просто вымершей.
— Товарищ командир, глубина триста метров, — доложил Бородин. — А курс на желоб «Святой Анны» — ноль тридцать один.
— Погрузиться на глубину двести пятьдесят метров. Курс ноль тридцать один.
Марков повел «Байкал» на север, в центр Северного Ледовитого океана. Скоро начнется область плавучих льдов. Лед станет Маркову другом. Американцы господствуют в открытом океане благодаря решающему превосходству в технологиях: они могут слышать российские подводные лодки, оставаясь неслышными для российских шумопеленгаторов. Но лед менял это неравенство. Он превращал Арктику в запутанный лабиринт скрытых препятствий, плавающих гор, уходящих под воду на сотни футов, пищащих косяков арктической креветки криля, скрежещущих торосов. Шумы льдов существенно уравновешивали силы. Они образовывали занавес, за которым опытный командир мог спрятать даже такую громадину, как «Байкал».
— Товарищ командир, я до сих пор ловлю грохот шумовика, — сказал Беликов. — Американец убегает на северо-запад со скоростью четырнадцать узлов.
— Никаких других целей нет?
Американские атакующие субмарины нередко рыскали у берегов Кольского полуострова стаями.
Плотнее прижав черные наушники к голове, Беликов закрыл глаза.
— Никаких.
«Быть может, у американцев тоже не хватает денег», — подумал Марков.
— Товарищ командир! — Это был штурман Бородин. — Вы просили, чтобы я вас предупредил.
Он постучал пальцем по разложенной на столе карте.
Снова призраки. Баренцево море кишит ими. Отложив конверт с приказом, Марков пододвинул к себе «каштан». Он включил микрофон.
— Моряки «Байкала». Говорит командир. Мы находимся в точке, ближайшей к тому месту, где погибли наши братья на борту «Курска». Прошу почтить их память минутой молчания. — Он засек движение красной стрелки хронометра. — Время пошло.
На самом деле абсолютной тишины на огромной субмарине быть не могло. Жужжали моторы системы вентиляции. Гудели насосы. Но пока красная стрелка отсчитывала шестьдесят секунд, никто не произнес ни слова.
Когда минута прошла, Марков снова взял «каштан» и торжественно произнес:
— За экипаж «Курска», не вернувшийся из боевого похода.
Снова наступила тишина. Наконец Марков сказал:
— Рулевой пост, давайте совершим внезапный разворот и убедимся, что мы здесь одни. Переложить руль вправо до отказа, оба двигателя средний вперед. Беликов, слушай внимательно.
«Байкал» совершил полный разворот по широкой дуге, проверяя чувствительной носовой гидроакустической антенной, что никакая субмарина не крадется за ним по пятам. Прошло целых двадцать минут, прежде чем нос лодки снова оказался повернут на север.
— Никаких целей не обнаружено, товарищ командир, — доложил Беликов.
— Развернемся еще раз. На этот раз руль влево до отказа.
— Зачем это нужно? — спросил Федоренко, вернувшийся со стаканом чая. — Я полагал, американцев отогнали.
— Одного американца отогнали, — поправил его Марков, раздраженный тем, что ему приходилось объясняться перед своими подчиненными на мостике своего корабля.
— В таком случае нам нужно как можно скорее покинуть этот район, прежде чем мы привлечем еще чье-либо внимание.
— Мы и так покидаем этот район. Рулевой пост, выполняйте команду!
— Вас понял.
Штурвал отклонился в другую сторону, и подводная лодка начала выписывать второй разворот, второй «Сумасшедший Иван».
— Прошу прощения, — не унимался Федоренко, — но в полученном нами приказе говорится…
— Геннадий, поскольку вы знакомы с приказом, возможно, вы окажете нам честь и зачитаете его вслух?
Достав сложенный лист бумаги, Марков буквально швырнул его в руки Федоренко, прежде чем тот успел опомниться.
— Ну разумеется.
Откашлявшись, Федоренко пододвинул к себе «каштан», принимая некое подобие стойки смирно.