Но торпедист не мог удерживать трос и при этом перехватить у Демьяненко его ношу. Последний шаг он должен был сделать сам. Хотя у него не осталось больше сил, не осталось энергии, Демьяненко неуклюже перевалил Грачева на палубу и рухнул следом за ним сам, по-прежнему сжимая мертвой хваткой руку и ногу спасенного.
Отвязав трос от пояса Демьяненко, Марков попытался разжать его руки, освобождая Грачева.
— Демьяненко, отпусти его!
Лейтенант ошалело смотрел на своего командира.
— Отпусти его!
Казалось, Марков обращается к каменной стене. Он уже собрался дать Демьяненко пощечину, чтобы привести его в чувство, но тут ожила рация у него на поясе.
— Командир! Говорит Гаспарян! С северо-запада к нам приближается подводная лодка!
— Демьяненко! Отпусти!
— Александр Владимирович! Ответь!
Марков схватил рацию.
— Мы уже идем! Подготовить лодку к погружению! Начинай заполнять балласт прямо сейчас!
Вырвав Грачева из рук молодого лейтенанта, Лысенко уложил его животом вниз на палубу.
Обтекатели убрались в палубу. Загремели закрывающиеся клапаны.
— Лысенко, что ты делаешь? — воскликнул Марков.
Не говоря ни слова, торпедист уселся верхом на Грачева и что есть силы надавил ему между лопатками. Из раскрытого рта старшего механика полилась вода. Тонкая струйка быстро превратилась в пенистый поток.
Носовая балластная цистерна издала долгий печальный вздох, выпуская к бледному небу фонтаном тумана сжатый воздух. Еще два гейзера забили из основания высокой рубки. Марков ощутил, как корабль начинает погружаться.
— Нам надо срочно спускаться вниз! — крикнул он.
— Подождите!
Перевернув Грачева на спину, Лысенко сделал глубокий вдох, выдохнул старшему механику в рот, после чего с силой нажал ему на грудную клетку.
Из кормовой балластной цистерны с ревом вырвалась в небо четвертая реактивная струя сжатого воздуха.
Марков поднял Демьяненко на ноги. Молодого лейтенанта трясло.
— Лейтенант, ты сможешь идти?
По лицу Демьяненко струилась вода. Он молча кивнул.
— Тогда беги! — Марков повернулся к торпедисту. — Хватай Грачева за ноги! Я возьму его под руки! Нам надо снять с него…
У Грачева задрожали веки. Он закашлял, забрызгав лицо Лысенко пеной и слюной.
Вокруг кормы бурлила вода. Высокий вертикальный стабилизатор погружался в море.
Марков понял, что времени осталось в обрез.
— Тащи его один!
Торпедист подхватил Грачева на руки. Они с Марковым догнали Демьяненко, когда узкий мостик, ведущий вдоль рубки, уже опустился до уровня моря. Командир прыгнул в люк последним. Оказавшись внутри рубки, он захлопнул за собой капризный люк и побежал к трапу вниз, преследуемый устремившимся по палубе потоком воды.
Спрыгнув в рубочный люк, Марков дернул цепь. Массивная крышка захлопнулась у него над головой; ему на лицо пролился ледяной душ. Марков принялся неистово крутить маховик-кремальеру. Поток превратился в струйку, струйка в капель, и наконец все кончилось.
— Глубина киля сорок метров! — послышался голос снизу.
Марков устало спустился на перископный мостик, затем в центральный командный пост.
— Где Грачев? — спросил он Лысенко.
— Старший помощник Гаспарян и инженер-лейтенант Демьяненко отнесли его в лазарет, товарищ командир. Всю дорогу капитан третьего ранга ругался и вырывался.
— Ты спас моего друга.
— Это Демьяненко показал себя настоящим героем. А я что — я только тянул трос.
Марков подумал о жене Демьяненко, о его ребенке, о премиальных, означавших для них нормальную жизнь. Представил себе то, какой будет их жизнь без этих денег.
— О Демьяненко позаботятся, — сказал он вслух, после чего подошел к акустику, склонившемуся над экраном шумопеленгатора. — Где эта подлодка?
Беликов покрутил ручки.
— Приближается к нам с северо-запада. Идет прямо на нас.
Марков обратил внимание на то, что Беликов снял со стены фотографию «Вольво», который намеревался купить на премиальные.
— Как ты думаешь, она услышит «зверя»?
— Послушайте сами.
Прибавив громкость сигнала пассивного шумопеленгатора, Беликов вывел его на громкоговоритель. Послышался грохот и лязг цепей, закрепленных на качающемся на волнах буйке.