— С какой скоростью она идет?
— Больше пятнадцати узлов. Некоторое время мне удавалось снимать сигнатуру гребного винта, но затем я ее потерял.
Слишком быстро. Американская субмарина не охотится. Она собирается сделать то, что на языке криминальных разборок называется «контрольным выстрелом»: пустить еще одну пулю в голову, чтобы добить жертву наверняка.
Бац! Бум! Бах!
Шахматная партия возобновилась, но теперь ставка была известна обоим игрокам, а не только американцам. Марков расставил на доске все свои фигуры. Его подводная лодка повреждена, не может выйти на связь, не может открыть ответный огонь. «Американец полагает, что мы всплыли на поверхность и исправляем повреждения. Однако очень скоро он узнает правду». Маркову было необходимо к тому моменту, когда американец поймет, что его обманули, оказаться уже вне зоны обнаружения. Куда бежать и с какой скоростью? «Подо льдами спрятаться легче всего, но если остаться там, американец нас обязательно обнаружит». Шах. «Бежать без оглядки домой? На юге тише. Но если у нас не будет солидной форы, мы не успеем оторваться от американца». Шах и мат.
Надо каким-то образом обязательно получить преимущество. Надо каким-то образом заставить американца перейти к обороне. Но как? Командир ракетоносной подводной лодки приучен прятаться. Командир же американской атакующей субмарины — профессиональный охотник. Марков посмотрел на планшет целеуказателя. «Американец не посмеет идти на нас без оглядки, если где-то поблизости будет находиться российская атакующая подлодка».
Марков почувствовал, как начинает выкристаллизовываться план. Он повернулся к вахтенным офицерам, сидящим за органами управления кораблем.
— Переложить руль влево на десять градусов. Новый курс ноль тридцать. Держать скорость четыре узла.
— Мы идем на северо-восток? — озадаченно переспросил рулевой. Дом находился на юго-западе.
— На северо-восток. Малый вперед на турбине номер один. Турбина номер два — полный стоп.
Рулевой перевел рукоятки машинного телеграфа, затем обернулся к командиру.
— Вы приказали остановить турбину номер два?
— Полный стоп, и отключить редуктор гребного винта.
Теперь левый винт будет свободно вращаться подобно мельничному колесу в потоке набегающей воды. Марков продумал игру на один, два, три хода вперед. Взяв микрофон, он связался с главным машинным постом.
— Говорит командир. Заглушить реактор номер два. Аварийная остановка.
Вахтенный механик подтвердил странные команды. Акустик оторвался от экрана.
— Командир, на одной турбине мы большую скорость не разовьем.
— А мы не собираемся никуда бежать. У нас два реактора «СЖ-650». Две турбины. Два гребных винта. Если разделить это пополам, что останется?
— Половина «Тайфуна».
— Или целая «Акула», — сказал Марков.
«Портленд».
— Центральный пост, докладывает акустик. Цель справа по курсу, пеленг двести восемьдесят. Дальность пятнадцать тысяч ярдов. Русский всплыл в полынье.
Ванн вел «Портленд» прямо на юго-запад. Бам-Бам не сомневался по поводу того, откуда исходит звук, но его все больше тревожило происхождение этого странного стука. «Ни шума турбин, ни плеска жидкости в трубопроводах, ни гула механизмов, ни пятидесятигерцового фона. Просто кто-то колотит молотком по металлу». Шрамм прислушался. Звук не был естественным. Киты не колотят по стали. Но если его издают матросы аварийной команды, исправляющие поврежденный «Тайфун», почему не слышно сам «Тайфун»?
— Переложить руль влево на десять градусов, — приказал Ванн. — Новый курс сто сорок градусов.
— Есть переложить руль влево на десять градусов, новый курс сто сорок градусов, — откликнулся рулевой.
— Мистер Киф, — обратился командир к главному торпедисту, — полностью приготовьте торпедные аппараты один и два.
— Есть полностью приготовить торпедные аппараты один и два, — ответил Киф.
В торпедном отсеке «Портленда» деловито засуетились торпедисты, управляющиеся с тяжелыми торпедами. Они быстро сняли две длинные сигары, с серебристыми боками и ярко-зеленой головной частью, весом 3400 фунтов каждая, со стеллажей и уложили их на зарядные лотки. После этого гидравлические домкраты протолкнули торпеды «Мк-48» в торпедные аппараты. К хвостовой части торпед были подсоединены катушки с проводами для передачи команд управления, протестировались все электронные цепи, после чего внутренние крышки торпедных аппаратов закрылись. Последним шагом на оба снаряженных аппарата были повешены таблички: «ЗАРЯЖЕНА БОЕВАЯ ТОРПЕДА».