— Увеличить скорость до двенадцати узлов.
На двенадцати узлах «Портленд» должен был бы слышать гибель «Тайфуна». Возможно, все дело во льдах. Вероятно, слой температурного скачка отражает и искажает звуки. Однако Ванн не сомневался в том, что выполнил приказ. Разве что командир «Тайфуна» высадил на льдину матросов и приказал им греметь цепями?
— Радиорубка, говорит центральный пост. Живо пришлите сюда кого-нибудь. Во время ближайшего сеанса спутниковой связи надо будет доложить в Норфолк о выполнении задания.
— Слушаюсь, командир, — ответил лейтенант Бледсоу. — Энглер уже бежит.
Ванн откинулся на спинку маленького кресла, установленного в передней части помоста под перископами. Слушая тиканье старого судового хронометра, он медленно выпустил воздух.
— Ну, боцман, что скажете?
— Там что-то взорвалось, — ответил Браун.
«Знать бы только, что именно».
— Вы только что слышали звуки, гласящие: «задание выполнено».
Ванн ощутил, как у него с плеч свалился многотонный груз. «Груз весом сорок тысяч тонн, — подумал он. — И четыре года». Теперь он больше не будет ломать голову. Не будет носить на шее камнем трагедию «Батон-Ружа». Ванн чувствовал небывалую легкость. Он даже был готов признаться Стэдмену в том, что тот не совсем ошибался относительно приказов из Норфолка. Приказ действительно был двусмысленный, а к нему прилагалась веревка, на которой Ванна повесили бы в случае неудачи.
Но Ванн не допустил промаха. Приняв вызов, он проявил решимость, отбросил прочь сомнения. Сообщение, которое он собирался отправить в Норфолк, должно было возродить традицию, рожденную во время Второй мировой войны, когда подводные лодки возвращались из боевого похода с привязанной к перископу метлой. Это означало, что все торпеды были выпущены в борта вражеских судов: «подметено начисто».
Правда, «Портленд» выпустил только четыре «Мк-48», но эти торпеды не просто уничтожили «Тайфун»: они совершили нечто большее. Ванну пришлось в течение многих лет исправлять чужие ошибки. Теперь ему уже не нужно было беспокоиться по поводу того, что говорят или, что хуже, шепчут другие.
В центральный пост ворвался запыхавшийся Энглер.
— Командир, какое будет сообщение?
Вырвав из блокнота листок, Ванн черкнул короткую строчку, пролившую бальзам ему на душу:
Возвращаемся в Норфолк с метлой, привязанной к перископу.
Командир лодки Ванн.
Протягивая записку молодому радисту, Ванн заметил забинтованную руку.
— Что у вас с рукой?
— Пролил горячий кофе, командир, — глупо улыбнулся Энглер.
— Пусть ее посмотрит Купер.
Главный старшина Купер выполнял обязанности судового фельдшера.
— Слушаюсь, сэр.
Энглер поспешил в выходу и уже почти добрался до него, но Браун вытянул руку, перегораживая ему дорогу.
— Энглер, у меня есть к тебе небольшой разговор.
— О чем, боцман?
— Я буду ждать тебя в «козлином рундуке», — тихо, чтобы не услышал Ванн, произнес Браун. — Там узнаешь.
Ванн взял микрофон громкоговорящей связи.
— Говорит командир. Отбой боевой тревоги. — Его голос разнесся по всем отсекам лодки. — Обращаюсь ко всему экипажу. Отлично сработано! — Он повернулся к навигационному планшету. — Мистер Уэлли! Я пойду отдохнуть к себе в каюту. Примите на себя управление лодкой. Присматривайте за «Акулой» и постарайтесь ни на что не наскочить.
— Слушаюсь, командир, — сказал штурман.
Оставив карты, он занял место у поста управления рулями.
Уэлли этого не заслужил, но Ванн ощутил прилив великодушия. А почему бы и нет? Что может быть лучше метлы, которая подметает дочиста сомнения, примиряя человека с его прошлым?
Глава 17
«КОЗЛИНЫЙ РУНДУК»
«Портленд».
Первый главный старшина Джером Браун сидел в одиночестве за небольшим столиком в личном логове главных старшин. Послышался резкий стук в дверь. Убрав маленький листок бумаги в карман, боцман положил на столик свою портативную рацию, обмотав ее резиновой лентой так, чтобы клавиша передачи оставалась в нажатом положении.
— Ну? — крикнул он. — Ты ждешь особого приглашения?
Это был Энглер.
— Закрой дверь. То, о чем мы с тобой сейчас будем говорить, не предназначается для чужих ушей.