Вообще теперь он совсем не походил на кровожадного безумца, каким предстал на экзамене. Скорей всего большая часть его неадекватности была вызвана Шукаку, изо дня в день подтачивавшим его разум. Но время, проведённое без голосов в голове, крайне плодотворно подействовали на Гаару, и сейчас уже передо мной сидел спокойный шиноби, который ещё долго сможет выдерживать соседство с демоном. Печать же, которой я сумел ограничить Шукаку, продержалась аж трое суток! И сейчас я в пол уха слушал очередные тонкие намёки, завуалированные угрозы и прочие политические изыски, усиленно, и как можно более незаметно, исследуя обломки своей печати на Гааре. Вернее, пользуясь своей властью над теми ошмётками от печати, сорвавшей материализацию Шукаку, я исследовал какое-то совершенно непонятное для меня образование. Оно было с невероятным искусством вплетено в систему циркуляции Гаары, и вначале я принял её за печать удержания однохвостого, уж слишком её класс и мастерство исполнения напоминали мою печать. Вот только я быстро понял, что ошибся, и цели у этого не произведения искусства совершенно другие.
* * *
- Казекаге-сама, могу я узнать, как звали вашу мать?
То образование настолько не давало мне покоя, что я не смог уснуть, только я закрывал глаза, как передо мной возникала невероятная конструкция, как я понимаю барьера. Это было завораживающе зрелище. После недели, когда вместо сна я разбирал шедевр неведомого мне мастера, я решил встретиться с Гаарой. Нет, я не был столь наивен, чтобы надеяться узнать у него подробности конструкции этого барьера, сам я понял лишь общую функцию этого непревзойдённого кеккайдзюцу. Я просто искренне хотел узнать имя его автора. Позже, проанализировав свои действия, я понял, что после недельной бессонницы рассуждал не лишком здраво.
- Зачем тебе? - Гаара, изо всех сил пытавшийся выглядеть невозмутимо, явно сильно удивился вопросу.
- Хочу сохранить в памяти имя непревзойдённого мастера кеккайдзюцу, создавшего истинный шедевр.
- Боюсь, я не понимаю, о каком шедевре вы говорите Удзумаки-доно, - смог вернуть себе маску невозмутимости Гаара.
- Я имею в виду кеккайдзюцу, которое проявляет себя как защищающий вас песок...
"Он что совсем не понимает? Как же так... может объяснить... или не стоит? Вообще-то делиться такой информацией с шиноби другой деревни может быть против интересов Листа. Вот только почему-то мне хочется помочь парню... может у меня такая реакция на родную кровь. А может я и вправду, как пишут в древних свитках: `Узрел свой Путь, идущим по которому благоволит само Небо'?"
- ...защищающий вас песок. Я заметил его, когда накладывал печать однохвостого. Кто-то невероятно искусный, наложил на вас кеккайдзюцу, и даже не в момент рождения, а ещё до него...
- Ты хочешь сказать, что песчаный щит я получил не от Шукаку? - Почему-то мои слова заставили парня нервничать, он как будто одновременно разозлился и испугался.
- Ну то, что он стал именно песчаным, заслуга однохвостого. Там какое-то, действительно невероятно сложное кеккайдзюцу, которое сформировалось на основе вашей чакры. У меня даже сложилось впечатление, что эта система сама чакру вырабатывает, непостижимый уровень мастерства! В общем, кеккайдзюцу окончательно сформировалось на основе вашей чакры, а из-за власти Шукаку над песком он получился именно таким.
- ТЫ ЛЖЁШЬ, МОЯ МАТЬ НЕНАВИДЕЛА МЕНЯ!!! - Вот теперь парень сорвался, он кричал, его тыква за спиной потекла, а в его эмоциях был такой кавардак, что присутствуй здесь Яманака Иноичи, он бы точно сознание потерял. Стоящие рядом брат и сестра Гаары явно запахли паникой и забились в дальний угол комнаты, а двое стрейшин явно готовились применить какую-то технику, но это не понадобилось.