— Евгения, мы сделаем всё, что сможем, – пообещал Кирилл.
— И ещё, – Евгения с неожиданной силой вцепилась в руку парня. – Не рассказывайте ему о моём прошлом. Не надо...
***
К моменту, когда Олза и Бата, нагруженные носилками, отправились обратно в Эльгенмурэн, дождь совсем прекратился. Было сыро и холодно. Но трое выживших пассажиров злополучного рейса Москва – Иркутск не замечали этого. Им не давал покоя рассказ Евгении.
Она сообщила, что в составе секретной команды Аненербе участвовала в испытаниях летательных аппаратов нового образца, иными словами, летающих тарелок или дисколётов. Евгения говорила о каких-то тибетских технологиях, таинственном предмете, переданном далай-ламой самому Гитлеру, подземной стране Шамбале, священной горе Кайлас, о технологиях Николы Теслы, эфирных макровихрях, скалярных полях и многом другом. Девушкам всё это казалось невероятным, придуманным. Половину из того, что говорила бывший агент Аненербе, они вообще не поняли. Зато Кирилл явно был в теме.
В тысяча девятьсот сорок первом году на испытания вышел первый боевой дисколёт Vril 1 Jager, экипаж которого состоял из двух человек – пилота и оператора вооружения. Крейсерская скорость аппарата составила две тысячи девятьсот километров в час. Высота полёта ограничивалась лишь отсутствием гермокабины. Но использовать Vril 1 в военных целях Третий Рейх не мог из-за нехватки скорости реакции самих лётчиков. Проект так и остался чисто научным.
Евгения Груббе и её непосредственный куратор Гюнтер Штольц были первым и единственным экипажем Vril 1. Во время очередных испытаний они попали в пространственно-временной разлом. Дисколёт с ошеломляющей скоростью мчался по чёрному тоннелю в окружении огней-плазмоидов, пока его не выбросило сюда, в тысяча восемьсот девяносто первый год. Образовавшаяся воронка, подобно чёрной дыре втянула в себя воду из правого рукава Коченги, по необъяснимой причине выбросив ещё живую речную рыбу в тайгу.
Пилоты, испытавшие страшнейшие перегрузки, долго не могли прийти в себя. У них текла кровь из ушей и носа, болела голова, открылась рвота. На восстановление ушло около суток. Имеющийся сухпаёк был съеден. Другого продовольствия на борту не было. Гюнтер принял решение спрятать корабль в тайге и отправиться на поиски пищи и воды. И если первый пункт был легко выполним за счёт выброшенной на сушу рыбы, то со вторым дело обстояло плохо. Положение усугублялось сильной жарой. И очень скоро лётчики начали страдать от обезвоживания.
Гюнтер спал тревожным, похожим на обморок сном. Евгения взяла фляги и выбралась из дисколёта в надежде отыскать воду, поднявшись к самым истокам реки. Но ей было не суждено вернуться на судно. Над тайгой сгустились тучи, засверкали молнии. На её глазах в летательный аппарат ударила молния. Электрические разряды лепестками гигантского иссиня-белого цветка разбежались от него по сухой, как порох, земле.
Евгения почувствовала, что её трясёт. По телу пробежали колючие мурашки. Напитавшиеся электричеством волосы вздыбились. Висевший на шее жетон секретного отдела Аненербе обжёг кожу. Евгения поняла, что теряет сознание. Последнее, что она успела увидеть – вихрь из плазмоидов, закрутившийся вокруг Vril 1, и исчезающий в пространстве корабль.
Пережившая удар электричеством, умирающая от жажды женщина очнулась лишь к вечеру. Надвигающаяся непогода заставила её уйти вглубь леса на поиски хоть какого-нибудь убежища. Евгения шла всю ночь и весь день и, наконец, вышла к небольшому бурятскому поселению. Тогда она и представить не могла, что задержится там на долгие одиннадцать лет. Всё, что оставалось у неё от прежней жизни – две вместительные походные фляги и фотографическая карточка, которую она так и не решилась вручить Гюнтеру.
Евгения ещё два раза пыталась вернуть себе потерянную жизнь. Но каждый раз Гюнтер пытался убить её. Женщина подозревала, что он так и не выбрался из временной петли и, вынужденный вечно скитаться в пространстве, потерял рассудок. Возможно, что в случившемся Штольц винил свою бывшую любовницу.
***
— Что теперь? – растерянно спросила Маша, глядя в спину удаляющимся охотникам. – Куда мы?
— Мы уже почти достигли места катастрофы, – ответил Кирилл. – Пойдем туда. Попробуем разобраться.
— Нет. Не пойдём, – вдруг твёрдо сказала Лиза. – Думаю, что мы уже пришли.
— О чём ты? – хором спросили Маша и Кирилл.
— Там, в яме, – продолжила девушка, – я кое-что обнаружила.
— Да не тяни ты! – зашипела Маша.
— Когда вы подняли Евгению, – продолжила Лиза, – я увидела выступающий угол каменной плиты, испещрённый какими-то странными знаками. Именно об него Евгения сломала позвоночник. Было темно и, чтобы понять размеры плиты, мне пришлось ощупать её руками. Случайно я наткнулась на оснащённую рычагом выемку. Самостоятельно повернуть рычаг мне не удалось...
— Так что же ты молчала?! – Кирилл сердито посмотрел на девушку. – А если нам понадобится помощь, чтобы поднять плиту? У нас теперь нет верёвок. Да и помощь Олза и Бата не помешала бы.
— Я не хотела говорить при Евгении, – смутилась Лиза.
— Ладно, – Кирилл сменил гнев на милость. – Придётся обходиться тем, что имеем. Снимайте халаты.
***
Некоторое время спустя девушки аккуратно спустили Кирилла вниз при помощи связанных в крепкий жгут халатов. Парню пришлось несладко – узкий лаз не давал возможности нормально двигаться. Внизу он долго возился с рычагом. Из глубины ямы было слышно кряхтение. А затем раздался лязг проржавевшего металла, скрежет отодвигаемой плиты и душераздирающий крик Кирилла. Из ямы хлынул нестерпимо яркий белый свет. Ослеплённые девушки отпрянули назад. Вокруг них кружили в хаотичном танце многочисленные разноцветные огни.
Первой пришла в себя Лиза. Она увидела стоящую на коленях Машу. Лицо её было поднято вверх, глаза закрыты. Вдруг мириада летавших в воздухе огней выстроилась в ряд и устремилась к ней. Не владеющая своим телом девушка открыла рот и начала быстро поглощать плазмоиды. Затем повернула голову к сестре и открыла глаза.
Лиза остолбенела от ужаса. Глаза Маши побелели и излучали зеленоватое сияние, кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок. Тело её содрогнулось, и она произнесла странным трескучим голосом:
— Тебе не помочь ей. И не спасти. Она уже не принадлежит этому миру!
Лиза охнула и опустилась на размокшую от дождей землю.