— Да кто они?! – позабыв об осторожности, закричала девушка, схватив бывшего агента Аненербе за отвороты плаща. – Говорите, где моя сестра? Где Кирилл?
— Schrei nicht! Um Himmels willen!****** – Гюнтер умоляюще посмотрел на неё. – Это долгий рассказ. Надо уходить в безопасное место.
— Хорошо, – вдруг согласилась Лиза, понимая, что другого выхода у неё нет.
***
Безопасным местом оказалось ни что иное как Vril 1 Jager, таинственный летательный аппарат Третьего Рейха, который Гюнтер прятал в кустах неподалёку от реки. Вопреки ожиданиям, дисколёт был небольшим, чуть менее двенадцати метров в диаметре, высотой, без учёта шасси, – чуть больше трёх метров. На поверхности машины были видны последствия попадания молнии – длинные чёрные борозды выгоревшей краски. Лиза брезгливо посмотрела на сохранившийся фрагмент свастики, напоминающий о том, кем является хозяин летающей тарелки.
В крохотной кабине, действительно, хватало места лишь на двух человек, но во всём чувствовалась знаменитая немецкая обстоятельность. Комфортные кожаные кресла пилотов, натуральное дерево, хромированная панель приборов...
Возле машины, под брезентовым тентом, Штольц разбил небольшой лагерь. Рядом с обложенным камнями костром Лиза с удивлением заметила пару раскладных стульев, небольшой котелок, плед и висящий между деревьев походный гамак. Хоть Евгения и жаловалась, что сухпайка им с Гюнтером хватило ненадолго, экипировка у немцев была что надо.
— Угощу вас чаем, фрау Элиза, – манеры офицера Аненербе вновь приняли учтивый характер.
— Никакая я вам не фрау, – резко отрезала гостья.
— Я так понимаю, что предлагать вам переодеться тоже бесполезно? – сделал заключение Гюнтер. – У меня есть лишь запасной комплект немецкой лётной формы.
— Без свастики? – поинтересовалась порядком озябшая в мокрой одежде Лиза.
— Без свастики. Только нашивка пилота Vril 1.
— Тащите свою форму, – согласилась девушка.
— Из какого вы времени? – спросил Гюнтер, когда с переодеванием было покончено.
— У нас сейчас две тысячи двадцать первый год, – смешавшись, ответила Лиза, оглаживая идеально севший на её фигуру лётный комбинезон.
— Oh mein Gott!******* Две тысячи двадцать первый! И что, Советский Союз по-прежнему существует? – он криво улыбнулся и деловито, по-хозяйски, принялся кипятить воду.
— Нет. Советский Союз распался в начале девяностых. Осталась Российская Федерация, – сказала Лиза. – Но вы проиграли ту войну. Наши войска в мае сорок пятого заняли Берлин.
— Видимо, война была страшная, раз вы до сих пор помните.., – произнёс Штольц. – Впрочем, всё это было предсказуемо с самого начала.
— Что предсказуемо? – не поняла Лиза.
— Итоги войны, крушение империй... Уже не важно, – мужчина снял котелок с огня.
Вскоре в руках у девушки уже была кружка с восхитительно пахнущим ягодно-травяным напитком.
— Хлеба у меня нет, – вздохнул Гюнтер. – Могу угостить отварной рыбой. Правда, без соли.
Лиза охотно согласилась. Был уже вечер, а в последний раз она ела ранним утром, когда вся их маленькая команда была вместе. Ей показалось, что с тех пор прошла целая вечность.
— Как вам удалось выжить здесь? И оставаться таким... молодым? – спросила она Штольца.
— Какой сейчас год здесь? – неожиданно задал он встречный вопрос.
– Тысяча восемьсот девяносто первый, – ответила Лиза.
Немец закрыл лицо руками, затем выдохнул и задал ещё один вопрос:
— Как долго Евгения пробыла в этом времени?
— Она сказала, одиннадцать лет. Собеседник неожиданно поник и весь как-то сжался, сразу сделавшись меньше.
— Для меня, Элиза, прошло не более двух недель.
— Как такое возможно?! – от удивления Лиза подскочила, едва не расплескав чай.
— Когда во Vril ударила молния, я оказался пленником временной петли, – сказал Гюнтер. – И понял это не сразу. Началась страшная тряска. Я потерял управление кораблём. Приборы на панели сошли с ума. Мне показалось, что прошла всего пара часов, когда вдруг всё пришло в норму. Я сделал контрольную взлёт-посадку, затем завис над землёй, поставил аппарат на автоуправление и выглянул в иллюминатор, чтобы осмотреться на местности. Необходимо было отыскать агента Груббе. Пилотировать корабль в одиночку...
— Вы любили её? – вдруг перебила его Лиза.
— Не знаю... Я вам скажу то, чего не смог бы раньше сказать никому, – Штольц внимательно посмотрел на сидящую перед ним девушку. – Я боялся её...
— Она любила вас. А теперь ненавидит, – произнесла Лиза.
— Конечно. Я понимаю, – голос немца стал бесцветным.
— Почему вы стреляли в неё, Гюнтер?