Палыч помнил, что там не его территория и есть свой участковый, но представив, как он в одиночку все вскроет и его наградят, а может и повысят в должности, улыбнулся.
Решив ничего пока не рассказывать Иван Ивановичу, а все выяснить самому, он, распрощавшись с довольной тем, что все обошлось Люсей, побрел домой.
Деньги, вытянутые обманом у продавщицы, приятно оттягивали карман, а в мыслях он себя уже видел с огромной медалью во всю грудь, с надписью на ней - за заслуги перед отечеством!
- Светка? – медленно, как будто ему с трудом далось это слово, произнес он. Часть 68
- Господи, вернулась! – наконец перестав плакать, произнесла Любовь Ивановна, вглядываясь в лицо своей дочери.
- Пошли скорее! – нетерпеливо сказала она, поднимаясь с земли и таща Свету за собой.
- Мам подожди, давай здесь поговорим! Я не хотела так по-тихому убегать, правда, но все произошло так неожиданно! – попыталась объясниться со своей мамой Света, но та, не слушая ее, продолжала тащить Свету в дом.
- Пойдем, пойдем, там все расскажешь! Отец извелся весь, даже сердце у него начало болеть из-за переживаний!
- Мам погоди! - резко вырвав из руки матери свою руку и остановившись, произнесла Света.
- Отец, он сильно на меня злится? – задала она матери вопрос, который волновал девушку больше всего.
Николай Гаврилович всегда был очень крутого нрава, и Света где-то даже побаивалась своего отца, который в детстве ее мог за детскую шалость и ремнем огреть.
- Конечно, он злится, ты же своим поступком опозорила нас с отцом на весь поселок! – уже немного придя в себя от встречи с дочерью, недовольным голосом стала отчитывать девушку Любовь Ивановна.
- Не начинай! Я знаю, что виновата очень и готова просить у вас прощения за все, что натворила! Может, ты сходишь, поговоришь сначала с отцом сама, подготовишь его, а потом только я пойду? – с надеждой в голосе попросила Света свою маму, но та внимательно посмотрев на дочь, ответила, что Света сама должна нести ответственность за свои поступки.
- Да, отец может быть резок, но ты же заслужила это! И уже с нажимом в голосе произнесла, - Свет, прекрати упрямиться, пошли в дом!
Тяжело вздохнув, девушка, опустив вниз голову, поплелась вслед за матерью.
Она прекрасно понимала, что отец быстро не успокоиться и будет полночи отчитывать ее, как маленькую.
Она шла следом за мамой и судорожно пыталась придумать, что лучше такое сказать отцу, чтобы он не ругал ее.
Николай Гаврилович сидел в зале почти без света, и только небольшое бра, рядом с его креслом, освещало его задумчивое лицо.
Света, с порога бросив взгляд на отца, машинально отметила, что выглядит он не очень. Черные круги под глазами, растрепанные немытые волосы и тоскливый отсутствующий взгляд в стену, подчеркивали это впечатление.
- Папа, это я Света! Я вернулась! – буквально пропищала девушка тоненьким голоском, оглядываясь на стоящую рядом мать.
Отец не сразу вернулся в реальность и еще секунд тридцать так и сидел, не шевелясь и ни на что не реагируя.
Наконец на его лице появилась мимика и узнавание. Николай Гаврилович резко вскинув голову в сторону двери, не мигая уставился на свою дочь.
- Светка? – медленно, как будто ему с трудом далось это слово, произнес он.
Ну, надо же! А я-то уж и не надеялся дождаться и увидеть свою дочь! Думал, так и уйду на тот свет, не зная, где она находиться!
- Пап, ну зачем ты так! Тебе еще жить и жить! Про какой тот свет ты сейчас говоришь?! – тихим голосом ответила Света, еще сильнее чувствуя свою вину от того, что отец говорил таким спокойным и где-то отрешенным голосом, чем, если бы он начал на нее орать и ругаться.
Продолжая все так же, не мигая, смотреть на свою дочь он предложил Свете пройти.
- Что вы там застыли с матерью на пороге, проходи уж, раз приехала! – сказал Николай Гаврилович, делая приглашающий жест рукой.
- Мать, сделай как нам со Светой чаю! – попросил он свою жену и, обратившись к севшей неподалеку от него дочери, спокойно с вежливым таким интересом, поинтересовался у нее, - и надолго ты в наши края?
В ваши края? – пока еще не понимая, куда он ведет, переспросила Света, совсем не узнавая своего отца.
У нее появилось чувство того, что отец задает ей вопросы не потому, что ему интересно или он переживает, а просто, чтобы поддержать беседу.
- Пап, я вернулась, насовсем вернулась! – растеряно сказала она, схватив своего отца за руку.
- Я не знаю, куда ты вернулась, но эта хата больше не твой дом! – выдернув с силой свою руку из рук своей дочери, ответил ей Николай Гаврилович.