— Уху-у-у-у! — снова раздалось уже ближе.
Я обхватил ноги руками и принялся раскачиваться назад и вперёд. Дрожь била тело своими липкими ударами.
Интересно, а волки тут тоже есть?
Ответом мне стало завывание где-то вдалеке, от которого желудок вывернуто наизнанку, и меня вырвало.
Я передёрнул плечами. Хорошо, что не снял куртку, замёрз бы сейчас без неё конкретно. Жаль только айфон оставил там, на деревянном столике: положил, когда дрова таскал, да так и забыл. А фонарь мне бы сейчас ой как не помешал. Теперь вот приходилось сидеть и смотреть по сторонам с опаской.
Прислонившись головой к коре дерева, рядом с которым я сидел на коряге, я так и хотел спросить: — сколько лет мне осталось жить, кукушка… или, может, часов.
— Роман! Рома! — услышал я голос дяди Васи и с облегчением выдохнут.
Я подскочил на ноги и принялся осматриваться. Перед собой заметил светящийся огонёк — фонарь.
— Я тут! — крикнул я. — Тут!
Оказавшись рядом с дядей Васей, я решил спрятать свои страхи. Ни к чему им всем знать, что перепугался, как пацан. Не надо. Не попьют они моей кровушки. Буду держаться молодцом!
— Ты чем думал, дурак? — спросил мужчина раскатистым голосом. Он мне отца почему — то своей интонацией напомнил в этот момент.
— Я туалет искал, а потом решил прогуляться и заблудился.
Я решил сказать только часть правды, потому что говорить о том, что я наивно надеялся выяснить, не обманули ли меня, и не декорации ли окружают, было глупо. Они бы непременно обсмеяли меня все.
Мы приблизились к дому. Как оказалось, отошёл я от него совсем недалеко, если бы у меня был с собой фонарик хотя бы, я непременно вернулся бы.
Надо было, конечно, исследованиями заниматься днём, но я ведь не знал, что тут темнеет так резко. Бац…
И уже сумерки накатили.
На крылечке сидела Тайгиня, укутавшись в вязанную шаль. Я видел, бабульки около универа частенько такие предлагали девчатам нашим, я даже прикупил одной… Как давно это было… Это оказался мой самый дешёвый секс за всё время, но зато так жарко, как та одногруппница, меня никто не благодарил.
Я вернул всё своё внимание в настоящее, и Тайгиня мне почему-то вдруг напомнила бабушку, которая сидит и ждёт внучат на крылечке собственного дома. И в то же время вся эта непосредственность выглядела не такой уж отталкивающей, а наоборот притягивала к себе.
— Ну что? Далеко сбежал? — спросила она с нотками усмешки в голосе.
— Я не собирался никуда сбегать! — огрызнулся я. — Просто сходил в туалет. Уж прости, что так долго, — развёл я руками, но в то же мгновение почувствовал, что источать яд сейчас не лучшее время. Мне хотелось обогреться кружкой горячего чая. — Извини. Можно попросить чай? Замёрз, — шмыгнул я носом.
— Иди в дом. Мой руки. Сейчас закину пару дровишек в печь.
Я не стал спорить. Пошёл в дом, потому что замёрз как чёрт, а девушка поспешила на шею к своему отцу. Волновалась из-за того, что его могут растерзать волки посреди ночи? А на меня, значит, плевать?! Ну ладно, хоть чаем согласилась напоить… Мне-то такие сантименты не нужны. Да и кто будет такому как я радоваться, пока не помашу брюлликами перед носом?!
Я вошёл в дом, присел за кухонный стол и расслабился, потому что тело начало потихонечку согреваться.
Красота…
Тепло…
Прикрыл глаза на пару мгновений и, кажется, провалился в сон…
Глава 7. Тайгиня
Я растопила печь, чтобы закипятить воду. Газ тоже закончился совсем некстати. Рома, кажется, задремал, поэтому я потихонечку подошла к нему, чтобы убедиться, что дышит и не переохладился, а он широко распахнул глаза.
— Любуешься мной? — спросил он, но я не стала ничего отвечать — вернулась к приготовлению чая.
Я заварила чай из сушёных цветков липы. Он обладает хорошим успокаивающим эффектом. Сладкий слегка дурманящий запах липового цвета заполнил кухню. Я налила чай в три стакана, один из которых вынесла на улицу. Отец любил пить чай перед сном, сидя на крыльце и глядя на звёзды. Он говорил, что так общается со своей семьёй, пусть и не слышит их голоса. И я никогда не нарушала их минуты единения, понимая, что это святое.
Вернувшись в дом, я присела за стол. Рома обхватил руками кружку с чаем и уставился на поверхность, от которой потихонечку поднимался пар.
— Ты хотел сбежать? — спросила я, понимая, что разговор мог бы помочь наладить отношения.
Возможно, нам просто следовало перестать воспринимать друг друга в штыки и попытаться помочь… Если не усложнять жизни, не делать что-то назло и не подшучивать, то можно было бы спокойно перенести этот месяц.
— Я не хотел сбежать… Я хотел понять — какая часть ваших слов — правда, — фыркнул он. — Вы ведь тут все такие приколисты собрались… Лишь бы обсмеять человека, а что у него в душе творится никому не интересно…
Я поднесла чашку с чаем к губам и сделала небольшой глоток. Его сладковатый, напоминающий свежий мёд, привкус был одним из моих любимых. Проглотив напиток, который был во рту, я посмотрела на Рому. Он был прав отчасти: знакомство с ним началось с шуток. Стёпа начал ревновать, видеть в нём угрозу, и повёл себя не самым лучшим образом… Да и я сама тоже.
— Ты чай пей, пока горячий, так он лучше влияет на нервную систему, — кивнула я на стакан.
Рома взял его в руки и сделал глоток. Он чуть поморщился, а потом сделал ещё один.
— Помоги мне сбежать отсюда! — посмотрел он мне прямо в глаза. — Твой парень сказал, что есть вертолёт! Помоги добраться до него! Я ведь тебе бельмо на глазу, сразу понял это!
Я поставила стакан и сложила руки на столешницу. Конечно, этот гость был ну совсем не кстати… Мы с отцом прекрасно жили, а тут ещё двадцать девять дней терпеть нашего «гостя». Или будет правильнее — отбывающего наказание?
Сделав глубокий вдох, я задумалась. Я бы могла показать ему местность, куда прилетает вертолёт… Даже сказать время его прибытия, но не будет ли это предательством по отношению к отцу? Он ведь обещал тому человеку, что перевоспитает его сына.
— Тайгиня-а-а! Пожа-а-а-алуйста! Я в вашей тайге загнусь! Мне цивилизация нужна! Я тут сутки всего или того меньше, а пропадаю! — Рома взял меня за руки, и это смутило. Я постаралась освободиться, но он лишь сильнее сжал свои пальцы, начав плавно двигать большими, щекоча кожух
— Пусти, — процедила я сквозь стиснутые зубы.
— Потому что тебе приятно? Боишься, что это заведёт ещё дальше? — с ехидством в голосе спросил он и широко улыбнулся.
«Памперс сменил на сухой, теперь снова шутить можешь?» — подумалось мне.
Жалость пропала, а ей на смену резко пришла ярость. Так захотелось кочергой ему двинуть хорошенько.
Входная дверь отворилась, и Рома резко отпустил мои руки. Отец с неодобрением посмотрел сначала на меня, а потом на него.
— Слушай, Мажор, шёл бы ты уже спать. Завтра с утра работы предстоит немало… Будем из тебя человека делать. Я тебя мелким не воспитывал, так теперь мозги вправлю.
— Мелким? — ухмыльнулся Рома. — Вы ещё скажите, что в пелёнках меня видали…
— Видал… Правда, давно это было. Ты мальчиком хорошеньким тогда казался, а не таким вот… — отец чуть помолчал и покачал головой.
— Кто же вы тогда моему отцу? Почему он решил отправить родного сына в непроглядную дыру? Почему доверил вам? — не унимался Рома.
Желваки на лице отца передёрнулись. Он чуть сощурился, а затем тяжело вздохнул и ответил:
— Я его родной брат…
Вот это да! Глаза широко распахнулись, и я замерла, слушая биение собственного сердца. Отец — брат отца Ромы? Мы с ним, получается, тоже вроде родственников?
Отец постоял несколько секунд, почесал затылок и остановил взгляд на чае, что был недопит в моей кружке.