По прикидкам герцога, они должны были добраться до места часа за три – четыре, если, конечно, не собьются с дороги. Ехали не спеша. Каждый был погружен в свои мысли. О чем думает в этот момент Готфрид, Сергей не знал, а сам он просто прокручивал в голове недавние события и попутно наслаждался окружающим ландшафтом. День выдался просто замечательный. В прошлый раз, когда он пробирался ночью по этой дороге, Сергей мог разглядеть разве что общие контуры холмов да редких деревьев. Сейчас же пейзаж предстал во всей своей красе. Да и много ли нужно, чтобы порадовать глаз городского жителя? Чуть-чуть холмов, которые с непривычки можно принять за горы, чуть-чуть живописных камней, то тут, то там выступающих на поверхность... Всего этого вполне хватит, чтобы почувствовать себя покорителем вершин и первооткрывателем неизведанных земель в одном лице. По крайней мере, пока не попадутся на пути настоящие горы. А до тех пор, поскольку сравнивать все равно не с чем – сойдут и эти.
Первым молчание нарушил Сергей:
- Готфрид, а что у тебя с этим Арлонским епископом? Чего он на тебя взъелся-то?
- А – отмахнулся тот. – Он положил глаз на мои земли. Пытался он и так, и эдак у меня их выкупить. Но я наотрез отказался. Так что, получить их иначе, как после моей смерти, он не может. Мне они достались от матери, а вообще наша семья их получила от самого Карла Великого. Вот епископ и пытается время от времени подставить мне ножку, в надежде, что я, споткнувшись, расшибу голову. Правда, пока у него это не очень получается.
- Ну, положим, такая засада, - Сергей кивнул головой в сторону покинутого ими лагеря, - потянет чуть больше, чем просто на подножку.
Готфрид только развел руками, мол, что уж тут поделаешь.
- А нельзя его как-то прижать, да посильнее, чтобы беспокоить охота пропала?
- Да, как тебе сказать... – пожал плечами Готфрид. - Он сильно свои притязания не афиширует. Делает все исподтишка. Уколет, и в кусты. Причем все, что он делает, делает он чужими руками. Никаких следов, что это работа именно епископа. Не подкопаешься. Если же я на него в открытую попру, то это я буду агрессором и все шишки достанутся мне. А оно мне надо? Вот если бы удалось схватить его за руку, то другое дело. Тогда можно было бы смело пойти на его логово и устроить там небольшую заварушку.
- Надеюсь, что так в конце концов и будет.
- Можешь не сомневаться – усмехнулся Готфрид.
- Слушай, а зачем же ты тогда пленных солдат отпустил? Это не было бы доказательством намерений епископа?
- Так это же все наемники. Сегодня они ему служат, завтра - мне, послезавтра – еще кому-нибудь. Возьми мы их в плен, это бы ничего не дало. Людей самого епископа там не было. Больно он хитер, чтобы так подставиться.
- Так что же делать? Так и будешь постоянно от него ждать удара в спину?
- А я всегда готов к ударам в спину. Это мое нормальное состояние. Я бы скорее заволновался, если бы такого удара неоткуда стало бы ждать.
- Да, - усмехнулся Сергей – веселая у тебя жизнь.
- Нормальная, – пожал плечами Готфрид. – А у вас, как я понял, все не так?
Сергей ненадолго задумался. Наконец, он тоже пожал плечами:
- Даже и не знаю. Если хорошо подумать, так то же самое и у нас. Только что мечами друг перед дружкой не машем.
Готфрид понимающе кивнул.
Некоторое время ехали молча, лишь изредка перебрасываясь ни к чему не обязывающими фразами. Снова каждый погрузился в свои мысли. Ландшафт понемногу менялся. Деревья стали попадаться все реже и реже. Холмы же, наоборот, стали выше и каменистее. Солнце уже давно двигалось по дуге вниз, завершая свой дневной путь, и ему уже совсем немного оставалось до того момента, когда оно сможет, скрывшись за далекими холмами, немного передохнуть.
Наконец, взобравшись на очередную возвышенность, Сергей увидел вдалеке, в низине между двумя холмами знакомые очертания. Готфрид увидел машину одновременно с Сергеем, и на его лице Гардин сразу же прочитал неимоверное удивление граничащее с почти религиозным благоговением.
Жестом Готфрид приказал своим людям оставаться на месте, а сам вместе с Сергеем поскакал вперед. Пущенные рысью кони уже через несколько минут донесли обоих до сиротливо стоящего автомобиля, смотревшегося тут настолько неуместно, насколько это вообще было возможно. Так же дико смотрелся бы рыцарь на коне в полном боевом облачении в наше время, стоящий перед светофором в потоке машин. Тут же все было с точностью до наоборот. Среди практически первобытной травы стоял железный монстр с колесами вместо ног и стеклами вместо глаз.
Сергей, увидев машину целой и невредимой, обрадовался ей, как радуется ребенок старой, давно потерянной игрушке. Недалеко от автомобиля оба спешились и подошли к тому вплотную. Кони наотрез отказались приближаться к этому монстру ближе, чем на десяток метров. Да и то, постоянно фыркали и крутили мордами.
Готфрид осторожно прикоснулся к машине и провел рукой по ее гладкому корпусу.
- Так это и есть одна из тех машин, про которые ты рассказывал?
Сергей молча кивнул, с улыбкой наблюдая за герцогом. Тот ходил вокруг автомобиля и внимательно рассматривал его со всех сторон. Наконец, осмотр был закончен. Готфрид отошел от машины на несколько шагов и уселся на землю. Сергей пристроился рядом.
- Да, дела, – проговорил герцог. – Я, конечно, верил тебе, но где-то в глубине души все равно было какое-то, ммм..., нет, не недоверие – сомнение. Даже и представить себе не мог, что сам увижу такое.
- Я понимаю – серьезно кивнул Сергей.
- И куда ты теперь?
- Попытаюсь вернуться в свое время.
- Мы еще увидимся?
- Не знаю, Готфрид. Хотя, что-то мне подсказывает, что обязательно увидимся. Я имею еще очень небольшое представление о том, что происходит. Почти совсем ничего не знаю. Будем надеяться на лучшее.
Сергей поднялся на ноги и отряхнулся. Готфрид тоже встал. Гардин посмотрел в лицо герцогу и улыбнулся:
- Мне пора. Будем прощаться, что ли?
Он протянул Готфриду руку и тот сдавил ее своей крепкой ладонью.
- Удачи тебе. Очень надеюсь, что мы еще увидимся. Кстати, ты обещал научить своим приемам Квинта. Не забыл? – улыбнулся Готфрид.
- Не забыл, - рассмеялся Сергей. – Ну, что же, тогда до свидания.
- Да, до свидания.
Сергей быстро забрался в салон. Уже сунув ключ в замок зажигания, повернулся к Готфриду:
- Сейчас заработает мотор - не пугайся. И лошадей придержи, а то рванут со страху – пешком придется возвращаться.
Готфрид отмахнулся, но отошел подальше к лошадям и взял обе лошади под уздцы. Сергей забросил в багажник сумку со своими вещами, потом уселся за руль и завел мотор. Кони, как он и предполагал, сделали попытку убежать подальше от железного чудища, источающего ужасный смрад и рычащего, словно хищный зверь. Но Готфрид крепко держал поводья и не дал им такой возможности. Сам же он лишь сильно побледнел, но с места не сдвинулся ни на сантиметр. Сергей еще раз осмотрелся и потихоньку поехал вверх по своим следам, оставленным, казалось, целую вечность назад. Он помахал Готфриду рукой и тот помахал в ответ. Машина медленно ползла в гору все выше и выше. В зеркало Сергей еще долго видел герцога, стоящего с конями в низине. Его фигура все уменьшалась и уменьшалась, пока не превратилась в еле заметную черную черточку.
Вскоре Сергей перемахнул через вершину холма и оказался на другой его стороне. Эта сторона находилась в тени, и чем ниже спускался Сергей по его склону, тем темнее становилось. Будто солнце не просто скрывалось за холмом, а собиралось уже отправиться на покой спать, хотя еще было не так уж и поздно. Но темнело все сильнее и сильнее, пока не стало темно, как ночью, и Сергей вдруг понял, что едет уже не по склону холма, а по ночному шоссе. В этот раз он не почувствовал даже ставшего уже привычным покалывания.
Некоторое время он еще ехал по инерции, но, увидев впереди стоянку, свернул на нее и заглушил мотор. Открыв бардачок, обнаружил там пачку сигарет. Вытащил одну, выбрался наружу и закурил.
С неба ему подмигивали звезды. Уж они-то точно все видели и все знают. Вот только рассказать ничего не могут. А, может быть, они и говорят, и это мы не можем разобрать их речь. Как еще мало мы понимаем то, что твориться вокруг нас. Даже о том, что можем потрогать, до чего можем дотянуться пусть не руками, но хотя бы щупальцами точных приборов или манипуляторами роботов, мы можем судить лишь в меру своих знаний или представлении о мироздании. Интересно, успеют ли увидеть те звезды, что висят сейчас у него над головой, тот миг, когда люди окончательно разберутся и в себе и в окружающем их мире? Или даже и их, бесконечной по человеческим меркам, жизни не хватит, чтобы дожить до этого дня?