Та’ар-импульс оказался слишком слабым, чтобы разрушить эту защиту, но у него была другая цель — замаскировать пару миниатюрных конструктов, которые благополучно закрепились на шипах, уже вернувшихся на хлыст.
Меч сменился ножами, и я вновь включил ускорение, уже зная рисунок боя на несколько десятков ударов вперёд. Теперь я мог видеть гораздо больше векторов атаки и защиты — десятки возможных ответов противника и даже проценты вероятности, с которыми он их выберет. Обработка информации шла с невероятной скоростью — даже для владеющего с улучшенным мозгом.
Я вышел на уровень, когда могу сравниться с Та’ар-интеллектом. И это — без активации специальных техник.
Как только я сорвался с места, Когун разделил хлыст на множество частей, которые начали беспорядочно вращаться вокруг него. Но так казалось только на первый взгляд. На самом деле — это была невероятно прочная, зубастая защита, способная уничтожить любого противника. Я знал об этой защите и, чтобы преодолеть её, отправил конструктов с заложенными в них Та’ар-импульсами.
Отреагировать и создать импульс во время ускорения было практически невозможно, но активировать заготовку — вполне.
Должно быть, Когун был удивлён, когда я беспрепятственно прошёл сквозь рой смертоносной стали. Но у него не было времени на реакцию — я оказался на расстоянии вытянутой руки и начал атаковать. При этом выбирал только те траектории ударов, которые он гарантированно сможет отразить.
Уже было понятно: даже невероятно опытный владеющий третьего порядка, прошедший через сотни сражений, признанный лучшими бойцами стаи Сканнинга, отточивший мастерство до идеала — не представляет для меня серьёзной угрозы. В принципе, я мог завершить этот бой за несколько секунд. Но в таком случае гордость Когуна была бы слишком задета, и тогда можно было забыть о моём плане.
После напряжённого обмена ударами мне пришлось отступить — хлыст восстановился, и я едва избежал попадания. Но теперь Когун точно не станет вновь использовать эту защиту: он уже понял, что для меня она не представляет опасности.
Я остановился в двадцати метрах от противника, ожидая его следующего хода, готовый отразить любую атаку. Только не ожидал, что он вовсе не станет нападать.
— Почему ты сражаешься спустя рукава? — резко бросил Когун. — Неужели считаешь меня слабым? Или решил, что я не достоин видеть твоей истинной силы? Как воин, я не приемлю подобного.
— Все его показатели резко подскочили, — сообщила мне Гея. — Словно он только что совершил переход на следующий порядок и одновременно улучшил все свои техники.
Инфополе то же начало менять данные, лишь мешая мне. Пришлось отфильтровать лишнее, оставив только самое главное — иначе можно было запутаться.
— Старый идиот, захотел сдохнуть раньше времени — донёсся до меня голос Рэма, сказавший гораздо больше, чем Гея и инфополе вместе взятые.
Похоже, это одна из запретных техник — вроде того же Берсерка. Такая техника сильно укорачивает жизнь владеющего, а то и вовсе приводит к смерти сразу после её применения.
— Что же, раз ты так считаешь, — ответил я, — давай начнём новый раунд, в котором я тоже буду использовать всё, что у меня есть.
Активировал крылья и начал создавать тех конструктов, что лучше всего подходили для детального сражения: Тенёткников — чтобы замедлить противника, пару Висперов — для скоростных атак, трёх стрелков и десятки нулёвок, поставленных на постоянное воспроизводство. Для этого выделил дополнительный поток сознания. После чего вообще отказался от оружия.
Крылья, доспех и моё тело — этого будет вполне достаточно для победы над любым противником.
Когун ждал, пока я завершу подготовку, и сам тем временем перестроил экипировку под новый уровень силы. Хлыст втянулся в броню, и из неё начали вылезать шипы. При этом сама броня стала тоньше и легче, давая владельцу преимущество в скорости перед равным по силе соперником. Миниатюрный трезубец разделился на три тонких кинжала, которые Когун странно держал между пальцами. Правую руку теперь защищал энергетический щит — похожий на те, что могли создавать братья Мбване.
Об этом Рэм не говорил. Скорее всего, он и сам не знал, что его бывший учитель обладает подобными техниками.
На этот раз Когун не стал нападать без предупреждения.
— Нападаю — выкрикнул он.
И тут же правое плечо пронзила резкая боль, а перед глазами вспыхнул красный маячок — сигнал серьёзных повреждений.
Я лишь краем глаза отметил, что в левой руке Когуна осталось всего два кинжала. Затем усилил броню, активировал регенерацию и вновь замер в ожидании. Секунда — и появился третий кинжал. На этот раз боль пронзила правое бедро, но была слабее, а повреждения — гораздо меньше.