- Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Нетта. Но не надо. Сейчас во мне бушует слишком много чувств, мне нужно успокоиться и пережить это.
Я кивнула.
Я подошла к Ричарду, Ник направился к Найре и Рафу.
- Ричард, - тихо позвала я, прикасаясь к его мохнатой шее.
Его сердце билось, он дышал медленно и ровно и потихоньку приходил в себя. Убедившись, что он не ранен, я подошла к Бадру. Он уже пришёл в себя, но вставать не спешил. На нём тоже не было серьёзных ранений.
- Они в порядке, - сказал Ник.
- Они тоже, - ответила я.
Мы оставили их набираться сил и прийти в себя, а сами вернулись к Афире.
- Давайте закончим со всем этим, - осипшим голосом сказала колдунья, кивая на артефакт в моей руке. В её руках уже был свиток.
- Ты уверена, что можешь продолжать? - я вот не была в этом уверена. - Может тебе стоит отдохнуть?
- Нет. Осталось немного. Держи его, - она кивнула на артефакт и продолжила читать заклинание. Голос её был тихим, слабым и хриплым.
Я положила артефакт на ладони. Чем дольше Афира говорила, тем ближе тянулся мерцающий свет по прожилкам к камням. На её последних словах они достигли их. Камни вспыхнули ярким светом и между ними появился столб ослепляющего белого света. Он доходил до пола и потолка и, кажется, проходил даже сквозь них. От артефакта пошла быстрая сильная тёплая волна, выходя за пределы замка. Она прошла сквозь меня, ощутимо толкнув, но не сбивая с ног. Я успела вдохнуть тридцать раз, прежде чем яркий столб резко погас. Камни перестали сиять, а красные прожилки исчезли. Артефакт снова распался на три части в моих руках.
Я испуганно посмотрела на Афиру.
- Всё кончено, Агнетта. Проклятие снято.
Глава 29
Нетта
Я не любила плакать. Но если бы мои слёзы могли спасти жизнь Адриана, я бы плакала с утра до вечера, дни напролёт. Слёзы были, а улучшений в здоровье Адриана не было и я прекратила плакать, пытаясь притвориться, что всё в порядке. Конечно, для меня совершенно нормально сидеть у постели медленно умирающего возлюбленного. Всю жизнь так делала и останавливаться не собираюсь.
Нам всем приходилось притворяться, потому что, увидев наши потерянные, жалостливые и убитые горем лица в первый раз, Адриан заявил, что если мы не перестанем так на него смотреть, то в следующий раз мы сможем увидеть его, только когда придём за телом. Никто не осмелился с ним спорить: все знали, что это бесполезно.
С момента снятия проклятия прошло несколько дней. Как только с ним было покончено, я, забыв обо всём, побежала искать Адриана. Его разместили в одной из гостевых спален. Он лежал на кровати с закрытыми глазами, бледный до невозможности, с тёмными кругами под глазами, каплями пота на лице и дышал медленно и тяжело, как будто ему приходилось с силой проталкивать воздух в лёгкие и обратно.
Увидев его таким, я заплакала. Надрывно, бессильно, безутешно, долго, закрывая рот руками, чтобы своими воплями не потревожить Адриана. В таком состоянии - сидящей у постели Адриана, меня нашла Ванесса и силой вывела сопротивляющуюся меня из комнаты, а потом долго отпаивала успокаивающим чаем. Помогло не очень, но плакать я перестала. С тех пор я не проронила ни слезинки.
Я сидела на кровати в комнате Ариана и меняла ему повязку. Афире и Найре потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после схватки с Женевьевой и восстановить силы. Как только им стало лучше, они приготовили мазь, замедляющую распространение метки. Именно за составляющими этой мази они отправили Вильгельма и Ника из тронного зала. Искать им пришлось долго и по всей столице. Как сказали колдуньи: чем быстрее начать накладывать повязки с этой мазью, тем больше шанс продлить жизнь Адриана. Но даже с этой мазью они не давали ему больше семи дней. Сейчас шёл третий.
Я сняла старую повязку и несколько мгновений смотрела на рану. Кровь из неё больше не текла, но и заживления не было, она оставалась открытой, красной и с чёрными прожилками. Каждый раз убирая ткань, я надеялась увидеть заживающую рану и каждый раз разочаровывалась, когда видела, что изменений нет. Не знаю на что я надеялась, ведь Найра уверенно сказала, что спасения нет.
Чёрные линии стали извилистее и длиннее, они уже покрывали весь живот, доходили до рёбер и заходили на спину.
Я взяла чистый кусочек ткани и, обильно смазав мазью, приложила его к ране.
- Ох, миледи, холодно! - пожаловался Адриан.
- А как же твоя горячая кровь? Она тебя не греет?
- Она греет меня изнутри, а не снаружи, миледи.
Адриан закрыл глаза и мужественно вытерпел эту ужасную пытку холодной мазью.
- Вот и всё, волчонок, - сказала я, закончив накладывать повязку.