Моя маленькая чуткая миледи уловила моё состояние. Иногда мне казалось, что она ощущает эмоции не хуже волка.
- Волчонок, ты в порядке? - с тревогой в голосе спросила она.
Каждый раз, когда она произносила придуманное мне прозвище, волна мурашек пробегала по моему позвоночнику от удовольствия.
Я кивнул, но у меня не получилось её убедить.
- Опустись вниз, я хочу слезть.
Я выполнил её просьбу, медленно сгибая лапы и опускаясь животом на холодную заснеженную землю.
Миледи оказалась передо мной, открыла сумку и, не отрываясь от поисков, сказала:
- Обращайся, Адриан. До моего дома совсем недалеко, давай прогуляемся пешком.
Моё имя произнесённое её губами нравилось мне не меньше, чем прозвище.
И я снова выполнил её просьбу. Ей вообще сложно отказать. Да и упускать шанс похвастаться своим телом я не собирался. Я знал, что ей нравилось смотреть на меня.
Миледи достала из сумки мои штаны и рубашку, отдала их мне и отвернулась, но я заметил, как её взгляд скользнул по мне, прежде чем она сделала это, что позабавило меня.
Быстро одевшись, я снова привлёк её внимание к себе:
- Я готов. Можем идти.
Но я не был готов. Воспоминания о беспомощности никак не хотели отпускать меня. Завеса пала, это видели все, это видел я. Та сторона границы больше не выглядела размытыми очертаниями, я видел всё так же ясно, как и на нашей стороне. Но предательские мысли кружились в моей голове. Не помогало даже то, что мы с Неттой уже пересекали её.
А вдруг?
А вдруг нам просто повезло, потому что мы действовали быстро? А вдруг Женевьева наложила новую завесу, которую мы не увидели? А вдруг сейчас я снова окажусь в этих удушающих сетях?
Я несколько раз встряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых вопросов. Соберись, Адриан! Ты волк или кто? Ты принц или кто? Испугался, как маленький ребёнок.
Нетта повернулась ко мне. Её внимательный взгляд что-то искал на моём лице. Не знаю, нашла она что искала или нет, но миледи улыбнулась своей очаровательной мягкой улыбкой и протянула мне руку ладонью вверх.
Либо она и правда хорошо чувствовала меня, либо я скрывал эмоции не так хорошо, как было положено принцу. Но меня это не волновало. Рядом с ней я не хотел играть роль хладнокровного Его Высочества. Я мог доверить ей свои страхи и, вместо осуждения или обвинения в трусости, получить поддержку и заботу, что было очень важно для меня.
Я взял её ладонь и переплёл наши пальцы, пытаясь всем своим видом показать, как я ей благодарен. Слов было бы недостаточно.
Миледи пошла к границе первой, ведя меня за собой. Чем ближе мы подходили, тем сильнее стучало моё сердце. Из-за волнения я даже не смог полюбоваться утончённой фигуркой своей миледи.
Уверенной походкой Нетта пересекала границу, приближая наши руки к месту бывшей завесы. Мне оставалось всего два шага до него.
Один шаг.
Моя рука в руке миледи не почувствовала никакого сопротивления. Сделав ещё несколько шагов, я оказался на землях людей.
Мы остановились в десятке шагов от границы, когда миледи повернулась ко мне лицом и лучезарно улыбаясь, торжественно сказала:
- Добро пожаловать на западные земли королевства, Адриан!
Продолжая держать Нетту за руку, я привлёк её к себе за талию и осыпал поцелуями всё её лицо: лоб, щёки, нос, губы. И так по кругу. Несколько раз.
- Ой-ой-ой, что ты делаешь? - сквозь смех, спросила миледи.
- Я радуюсь твоему гостеприимству, - между поцелуями ответил я.
Но, конечно, дело было не в нём. Когда мы без затруднений пересекли границу, волна облегчения смыла все мои страхи и волнение, принося с собой радость и воодушевление, и мне захотелось их с кем-то разделить. Даже не с кем-то, а именно с Неттой. Ей я мог доверить и свои страхи, и свою радость.
- Ну, всё-всё хватит! Пойдём уже, - пытаясь увернуться от моих губ и продолжая смеяться, попросила Нетта.
И мы пошли. Всё так же держась за руки, только теперь я шёл рядом с ней, а не следовал за ней.
Домик находился недалеко от границы, и наша прогулка не заняла много времени. Пройдя сквозь лес, мы очутились на поляне, в центре которой стоял домик миледи. Хотя домиком я бы это не назвал. Это был приличный дом, какой бывает у зажиточных городских жителей. Большой в два этажа деревянный дом из цельного сруба с крыльцом и с широкими окнами возвышался посреди заснеженной поляны, окружённой лесом. Никаких соседей, кроме лесных животных.