Внутри просыпается странное чувство – болезненное, жгучее удовольствие от его ревности. Собственнический тон заставляет соски затвердеть, а между ног становится влажно.
«Наш сладкий волчонок ревнует,» – этот голос в моей голове... низкий, женственный... обволакивающий сознание.
Бросаюсь вперёд, впиваюсь в губы Келана отчаянным поцелуем. Его рот жёсткий, горячий, с диким привкусом лесных ягод. На мгновение он застывает – удивлён моим напором – но тут же перехватывает контроль.
Сильные пальцы сжимают талию, прижимают ближе. Его хватка властная, собственническая, дарит странное наслаждение. Язык врывается в мой рот. Ноги подкашиваются, внутри растекается жидкий огонь.
«Такой мужчина... Столько грубой силы... Хочу его...»
Глава 17. Келан
Каждый мускул тела натянут до предела. Челюсти сводит от напряжения – ещё немного, и зубы начнут крошиться. Эта блондинка с её невозможным запахом разрушает всё, что строил годами. Хладнокровие? Дисциплина? Всё к чертям.
Тридцать пять лет жизни. Десятки сражений. Сотни убитых врагов. И вот теперь какая-то случайная девчонка ломает меня одним своим существованием.
Её поцелуи – клеймо на коже. Каждое касание – электрический разряд, прошивающий до костей. Мозг отказывается функционировать, когда Анель рядом.
Хочу повалить её на мягкую траву. Сжать эти бёдра. Слизать росу с её кожи. Услышать, как она выкрикивает моё имя в ночной тишине.
Кровь в венах давно не кровь – жидкая лава.
Она замужем.
Эти слова впиваются в сознание острыми шипами. Замужем. Какой-то жалкий человечишка уже касался её, целовал, имел... Горло сжимается от бешенства.
«Она наша! Только наша!» – волк внутри не просто рычит, он бесится, колотится о рёбра, требуя выпустить его наружу.
Отрываюсь от её сладких губ, делаю шаг назад. Лёгкие горят. Воздух вокруг пропитан запахами леса – смола, мокрая земля, гниющие листья. Но всё перебивает её аромат – сладкий, тягучий.
Анель смотрит на меня расфокусированным взглядом. Её зрачки расширены настолько, что радужки почти не видно. Щёки алеют, влажные губы приоткрыты. Грудь под тонкой футболкой вздымается в такт сбившемуся дыханию. Твёрдые соски отчётливо видны сквозь ткань.
Твою мать. Как, чёрт возьми, сохранять контроль, когда она выглядит вот так? Кулаки сжимаются до хруста костяшек. Зверь внутри воет от нетерпения.
– Играешь с огнём, девочка.
Голос не узнать – хриплый, низкий, почти рычание.
Вместо страха в её глазах вспыхивает что-то дикое, первобытное. Непокорная ухмылка изгибает губы.
– А может, мне нравится обжигаться?
Она медленно проводит языком по нижней губе. Этот простой жест выбивает последний воздух из лёгких. Самоконтроль? Что это вообще такое?
– Ты даже не представляешь, с чем связалась.
Ярость мешается с желанием, образуя гремучую смесь. Хочу отступить, но ноги словно вросли в землю.
Анель не даёт опомниться. Её тело прижимается ко мне – грудь к груди, бёдра к бёдрам. Жар пробивается сквозь одежду. Сердце колотится о рёбра с такой силой, что кажется – она должна это слышать. Её руки скользят по груди.
– Точно знаю, чего хочу. И кого.
Её дыхание касается губ. Мозг отключается. Инстинкты берут верх.
В одно движение хватаю её запястья, вздёргиваю руки над головой. Вжимаю в ближайшее дерево всем весом. Анель вздрагивает, но в глазах – ни капли страха. Только голод, желание, вызов.
– Испытываешь моё терпение? – клыки удлиняются сами собой, впиваются в нижнюю губу.
Металлический привкус крови только подстёгивает.
Она выгибается, трётся о стояк, который давно распирает.
– А ты покажи мне, на что способен, – шепчет, впиваясь взглядом.
«Возьми её. Прямо здесь. Прямо сейчас. Сделай своей».
Волк готов выть от неудовлетворённого желания. Мышцы рук напрягаются, удерживая её на месте. Балансирую на краю пропасти.
Утыкаюсь носом в шею, вдыхаю её запах. Провожу языком по солоноватой коже, чувствую, как учащается пульс под губами. Прикусываю нежную плоть – не до крови, но достаточно, чтобы оставить метку.
– Будешь моей, Анель, – зарываюсь носом в волосы, прикусываю мочку уха. – Целиком и полностью. Душой и телом.
Её тело мелко дрожит в моих руках. Выгибается, подставляется. Волоски на шее встают дыбом от каждого прикосновения губ.
– Но не сегодня.
Последнее усилие воли – и отстраняюсь. Анель издаёт разочарованный стон. Губы припухли от поцелуев, глаза затуманены.