Джо сидит в кресле, разомлевший от вина и удовольствия. На его лице написано такое счастье, что мне становится физически больно.
– Милый, твой подарок на кухне, – выдавливаю из себя с фальшивой улыбкой. – Сейчас принесу.
– Не стоило, – он машет рукой. – Ты – мой лучший подарок.
Ухожу на кухню, прикрывая за собой дверь. Прислоняюсь к ней лбом, вдыхаю глубоко. Ещё не поздно всё остановить. Притвориться, что ничего не было. Жить дальше, как будто Келан мне приснился в горячечном бреду.
Но я знаю – это невозможно. Однажды познав настоящий огонь, нельзя вернуться к тлеющим углям.
Рука тянется к сумке, лежащей на кухонном столе. Достаю ключи от машины.
Пора лететь.
Открываю заднюю дверь, не издавая ни звука. Холодный ночной воздух обжигает кожу, отрезвляет.
Сажусь за руль. Завожу мотор. И только тогда замечаю, что плачу – беззвучные слёзы катятся по щекам, оставляя горячие дорожки.
– Прости, – шепчу, глядя на тёмные окна дома.
Глава 23. Келан
Ночь накрывает лес чёрным саваном. Поляну освещают только языки пламени огромного костра, пожирающего сухие ветки с голодным треском. Волки выходят из тени деревьев – альфы ведут новобранцев, чьи тела дрожат. Страх и восторг смешиваются в их глазах, когда они видят амулет Чёрной Звезды в моих руках.
Триста три юных волка – никогда прежде на инициацию не приходило столько молодняка. Но выбора нет – если они пропустят сегодняшнюю Волчью Луну, они подохнут, не дождавшись следующей.
Поднимаю руку, и толпа затихает.
– Братья и сёстры! – голос разносится над поляной. – Сегодня великий день для наших стай! День, когда эти молодые волки станут настоящими членами наших семей!
Толпа одобрительно гудит. Вигмунд выступает вперёд со своими новобранцами, за ним подтягиваются другие альфы.
– Ваша судьба свершится сегодня! – поднимаю амулет высоко над головой. – Сила этого артефакта поможет пережить первое превращение. Слушайте мои указания и не паникуйте, когда ваши тела начнут меняться!
Ведём щенков к порталу, мерцающему недалеко от костра. Вигмунд подходит ближе, его лицо мрачнее тучи:
– Не многовато ли щенков для одной инициации?
– Многовато, – киваю. – Но других вариантов нет. Сам знаешь, если они не пройдут обряд сегодня, в следующий раз попросту сдохнут.
Вигмунд тяжело вздыхает:
– Всё хорошо в нашем мире… но эта грёбаная луна не даёт совершить первое превращение.
Да, первый оборот возможен лишь под настоящей земной луной. Не под той синей, что висит в нашем небе.
– Будем надеяться, что обойдётся без дерьма, – бросаю и шагаю в портал следом за другими.
Лунный свет заливает поляну серебром, мягко ласкает кожу. Альфы окружают дрожащих новобранцев плотным кольцом. Пальцы сжимают амулет, и камень вспыхивает ярким светом. Волна энергии расходится от меня кругами.
– Начинайте превращение! – командую.
Первые стоны боли разрывают ночную тишину. Кости трещат, мышцы растягиваются, кожа покрывается жёсткой шерстью. Воздух наполняется воплями агонии, от которых волосы на загривке встают дыбом.
Бью себя в грудь, пытаясь перекричать какофонию страданий:
– Не сопротивляйтесь! Отпустите себя! Позвольте зверю выйти!
– Альфа! – Бранд, молодой парнишка с рыжими вихрами, сгибается пополам, его лицо искажено мукой. – Это больно! Я не могу...
Вигмунд бросается к нему, обхватывает за плечи:
– Держись, малыш! Я с тобой, вместе пройдём через это!
– Помогите! – вопит другой новичок, выгибаясь дугой, будто в эпилептическом припадке. – Я сдохну сейчас... Не могу больше!
Старшие оборотни удерживают его, не давая разбить голову о землю.
И тут раздаётся душераздирающий вопль Лиама:
– Оно внутри! – его глаза закатываются, показывая белки. – Я не контролирую! Помогите! Зверь жрёт меня изнутри!
Бросаюсь к нему:
– Спокойно, Лиам! Это твой зверь, не борись! Прими его!
Поздно. Мальчишка отшвыривает меня с нечеловеческой силой. Несколько альф пытаются скрутить его, но Лиам, уже полностью превратившийся в монстра, вырывается.
– Держите крепче! – ору, поднимаясь на ноги.
Сжимаю амулет Чёрной Звезды, направляя поток энергии на обезумевшего волка. Никакого эффекта. Что за чёрт?
Лиам встаёт на четвереньки и бросается на ближайшего новичка. Клыки смыкаются на горле, раздаётся влажный хруст хрящей и костей. Кровь хлещет фонтаном, заливая траву густой темнотой. Другой юнец пытается оттолкнуть Лиама, получает когтистую лапу поперёк груди. Ребра ломаются, как сухие веточки, лёгкие вываливаются наружу.
– Остановите его! – ревет внутренний зверь, вырываясь наружу через мой человеческий рот. – Убейте, если нужно!