Опытные бойцы бросаются в атаку, но одержимый зверь слишком силён в своём безумии. Он кромсает их. Поляна становится скользкой от крови и внутренностей.
Лицо заливает холодный пот. Ноги подкашиваются. Эти юнцы, эти щенки доверились мне. А я облажался по полной программе.
Снова хватаю амулет, направляю энергию... ничего. Совсем ничего. Чёрная Звезда мертва. Отвожу взгляд от кровавого месива перед собой. На языке привкус желчи. Безнадёга сжимает сердце когтистой лапой.
Глава 24. Анель
Ноги несут меня вперёд как заведённые, словно знают дорогу лучше, чем я сама. Иррациональное желание найти Келана тянет, тащит через чёртов лес, пока в ушах не раздаются первые крики. Не обычный вопль испуга или мимолётной боли – а протяжный, животный вой агонии, от которого волоски на шее встают дыбом.
Замираю. Инстинкт самосохранения кричит развернуться и бежать обратно к привычной человеческой жизни, где худшая опасность – встретить пьяного мудака в тёмном переулке. Но что-то внутри, какой-то больной первобытный зов, толкает дальше.
Выхожу на поляну и тут же жалею об этом.
Чёрт.
Воздух пропитан металлическим привкусом крови настолько, что кажется, будто пью его ложками. Желудок сжимается до размеров грецкого ореха. Со рта срывается непроизвольный полустон-полувздох.
По всей поляне раскиданы тела. Не просто мёртвые – растерзанные. Руки вывернуты под немыслимыми углами, животы разворочены, внутренности вывалены наружу. Алые пузыри лопаются на рваных ранах ещё живых, издающих тихие хрипы. Грязь, мясо, шерсть – всё смешалось в кровавый коктейль.
Господи.
Массивная фигура – не человек, не совсем зверь – мечется между телами. Чудовище размером с пони. Волк. Чёрная шерсть взъерошена, морда и грудь покрыты кровью и пеной. Глаза светятся диким, нечеловеческим голодом. Один из раненых приподнимается на локте, и зверь срывается с места. Клыки погружаются в плоть с влажным чавкающим звуком. Раздаётся крик, резко оборванный. Тело обмякает, а волк рвёт и терзает его, как тряпичную куклу.
– Лиам, услышь меня! – доносится крик откуда-то справа.
Мужской голос. Звериная голова дёргается, уши встают торчком. Мощное тело разворачивается к источнику звука. Мужчина – взъерошенные волосы, окровавленная рубашка – стоит в дюжине шагов от зверя. В безумных глазах волка мелькает искра узнавания, но через мгновение им снова овладевает безумие.
Рёв, от которого земля вибрирует под ногами, прокатывается по поляне. Птицы срываются с деревьев. Звёзды, кажется, дрожат на небе. Зверь бросается на мужчину, взбивая в воздух брызги крови и грязи.
А затем происходит невероятное.
Тело мужчины трансформируется. Кожа лопается, кости трещат, переламываясь и перестраиваясь. За долю секунды на его месте возникает другой волк, чуть меньше первого. Они сталкиваются с грохотом, который будь мы в городе, мог бы сойти за автомобильную аварию. Их тела сливаются в единый клубок шерсти, клыков и когтей.
Не шевелись. Дыши тихо. Если заметит – ты труп.
Замираю, вжимаясь в ствол дерева. Лёгкие горят от задержанного дыхания. Два зверя продолжают смертоносный танец, рыча и разрывая друг друга. Но даже с непрофессиональным глазом заметно – первый волк сильнее. Его противник получает удар когтистой лапой и падает, перекатываясь через голову. Не успевает подняться, как безумный волк вгрызается ему в бок. Вой боли раздирает ночь.
Новое движение привлекает внимание. В схватку врывается третий волк – чёрный, мощный, с жёлтыми глазами. Сердце пропускает удар.
Келан.
Он узнаваем даже в этой форме – в грации движений, в уверенности атаки. Вместе со вторым оборотнем они оттесняют безумца в угол, берут в клещи. На секунду кажется, что схватка закончена. Но безумный волк совершает невероятный прыжок и сбивает второго оборотня с ног. Клыки смыкаются на горле поверженного. Келан бросается на помощь.
Две туши сцепляются, катаясь по земле в клубке из когтей и зубов. В какой-то момент Келан получает мощный удар в грудь и отлетает, врезаясь в дерево.
А потом безумные глаза волка находят меня.
Этот момент растягивается, как резина. Взгляд хищника – чистое, незамутнённое безумие. Ни проблеска разума. Только голод. Смерть.
Он несётся ко мне, и реальность сжимается до клыков и горящих глаз. Ноги превращаются в свинец, лёгкие забывают, как дышать. Взгляд фиксируется на капельках слюны, летящих из оскаленной пасти.