Трудно сказать, знал ли он заранее о надвигающейся акции 11 сентября и поспешил выскочить вперед, или просто чутье политического авантюриста подсказало ему более надежную опору, чем европейские гуманисты. Между прочим, он мог и располагать информацией, так как, конечно, в «Аль-Каэде» есть палестинцы.
После 11 сентября 2001 весь мир переменился. В первую оче редь арабский мир. Бен Ладен сразу затенил всех претендентов на первенство и превратился в неформального лидера, права которого неоспоримы. Ни Арафат, ни Саддам уже не смогли бы претендовать на большее, чем стать его последователями. К тому же, в отличие от них, он настоящий мусульманин и не запятнан предательствами и политиканством. Как бы ни кончилось сегодняшнее сражение против терроризма, Бен Ладену обеспечено тайное поклонение и благоговейная память десятков миллионов мусульман. Их внимание останавливается не на ужасе напрасно пролитой крови, а на престижном балансе, который теперь якобы уравнивает их с американцами. Подобно этому и палестинцам кажется, что, убив десяток случайных прохожих в Израиле, они как-то повышают свой статус («заставили с собой считаться!»).
Но мир переменился и для Запада. Урок, который Бин Ладен ему преподнес, ткнув пальцем в его солнечное сплетение, по своему сокрушительному смыслу напоминает нападение японцев на Пирл-Харбор или бомбардировки английской территории ракетами У-2 из Германии.
Пирл-Харбор кончился для Японии атомной бомбой, Германия была разгромлена и разделена на 45 лет…
Такова природа демо кратических обществ. Патологическая трусость и уступчивость в мюнхенских переговорах (пока еще была надежда войны избежать) довершилась целеустремленной жестокостью в войне, когда она оказалась неизбежна.
Психологическая слабость нашего правительства, которое раз решило десяткам тысяч профессиональных боевиков высадиться на территории Палестины (и сесть на шею ее населению) в надежде заключить мир, характеризовала тогда не местную израильскую ситуацию, а общую тенденцию Запада по возможности уклоняться от военного конфликта. Но с годами стало очевидно, что местная ситуация не оставляет такой возможности. А миролюбие западного гуманиста в Израиле истощилось уже почти до того последнего предела, за которым начинаются ковровые бомбардировки.
Наша страна сейчас находится на пороге болезненных важ ных решений. Антитеррористическая война означает для демократического общества серьезное изменение стиля жизни и поведения. Она означает также нарушение многих заповедей привычного нам гуманизма. Ничего хорошего от такой войны не только врагам, но и нам самим не следует ожидать. Однако не исключено, что всему свободному миру этой войны не избежать. И нам в Израиле тоже рано или поздно не обойтись одними булавочными уколами. Мы можем дождаться американской инициативы в смене курса всей антитер-рористической коалиции или сами стать ее инициаторами. Все равно в обоих случаях именно нас будут винить в зверствах против «мирного» населения и нарушениях прав человека. Желательно, конечно, проявить максимум осторожности в этом исключительно деликатном и одновременно «грязном» деле, но только не за счет увеличения количества жертв с нашей стороны. Боюсь, что с чувством абсолютной правоты, которое так согревало сердца первых поселенцев, израильтянину придется распрощаться.
Неожиданность, которую следовало ожидать
Весь июнь 2000 г. за ланчем мы сидели втроем: Ханан — израильтянин из Техниона, я — бывший москвич из Тель-Авива и Джон — профессор университета в Сиэттле, пригласившего нас обоих на несколько месяцев для совместной работы.
Ханан кипятился по поводу переговоров в Кэмп-Дэвиде и пугал Джона приближающейся войной. Джон, как всякий американский еврей, при всем сочувствии Израилю упивался надеждами на мирное урегулирование. Американцу трудно поверить, что компромисс порой может быть опаснее, чем конфронтация. Это противоречит его мировоззрению. Идеальный американец живет утопией, основанной на идее об общественном договоре. Нарушение договоров он воспринимает не как злонамеренное желание использовать против него сам принцип, а как неизбежное отклонение человеческих существ от чаемого совершенства.