Нет уж, так легко она не отступится! Устроив подругу в кресле, Глория присела рядом, решительно раскрыла книгу и принялась читать вслух, время от времени поглядывая на больную. Мэри смотрела в окно, но темный пугающий взгляд ее, казалось, был устремлен в себя. Пальцы бесцельно скручивали концы длинной шали и распускали обратно.
- Моя комната… Я хочу вернуться к себе, - прошептала вдруг Мэри.
- Что? - Глория, растерявшись, запнулась на полуслове. Это были первые осмысленные слова, которые она услышала от подруги за последние три дня. А вдруг у себя в комнате, в окружении привычных вещей, она очнется? И фельдшера, как назло, нет! Не с кем посоветоваться!
- Ладно, - решилась она, отложив книгу. - Пойдем. Обопрись на меня.
Закутав подругу в шаль и придерживая за плечи, Глория повела ее наверх. Мэри ужасно исхудала, и Глория с острой жалостью подумала, что сейчас могла бы отнести ее на руках даже без помощи лорда Рэндона. Изолятор располагался на первом этаже в дальнем конце здания, недалеко от библиотеки. Удивительно, но дверь в библиотеку была приоткрыта. Обычно декан не допускала такого беспорядка. Ох, и влетит кому-то!
Они с Мэри с трудом поднялись по лестнице и, должно быть, это отняло у больной последние силы. В коридоре второго этажа она как словно утратила всю решительность и энергию. Мэри беспрестанно оглядывалась, выражение ее бледного дерганого лица металось, как пламя свечи.
- Это он! - хрипло выкрикнула она, вдруг вцепившись в руку Глории с такой силой, что та охнула. - Он пришел за мной!
Припадок повторился, как и в прошлый раз, когда Мэри померещился дух Черной Леди. Изможденная тихая девушка превратилась в бешеную фурию. Глория изо всех сил пыталась ее удержать, заставив посмотреть себе в глаза:
- Там. Никого. Нет. Понимаешь? - раздельно произнесла она, от души надеясь, что это прозвучало достаточно уверенно. Может, сумасшествие заразительно, но Глории вдруг тоже показалось, что какая-то зловещая тень прокралась за ними по лестнице и теперь расползалась по углам. Свет в коридоре как-то померк.
- Мне страшно!
- Хочешь, вернемся обратно?
Лестница ее пугала, но Глория не представляла, как сможет дотащить визжащую и бьющуюся в истерике Мэри до ее комнаты. Два коридора длиной в пятьдесят ярдов каждый были непреодолимым препятствием. Через минуту весь колледж будет здесь, и двум ослушницам здорово влетит за это приключение! Ох, зачем она только согласилась!
- Да, да! Пожалуйста! Там он меня не найдет!
Обратный путь они проделали куда быстрее. Мэри почти бежала - откуда только силы взялись. В лазарете она проворно забралась в постель и закуталась в одеяло, как испуганный зверек. Глория с облегчением перевела дух, оттянув немного ворот платья. От этой "прогулки" она взмокла, как мышь под метлой. По крайней мере, их вылазка осталась незамеченной - хоть тут повезло!
- Я принесу тебе чай, - улыбнулась она подруге.
- Нет! - Мэри снова схватила ее за руку. Лоб ее сморщился в усилии припомнить. - Розы… Белые розы. Принеси мне.
"Где я их возьму в ноябре?!" - хотела возмутиться Глория, но слова замерли у нее на языке. Мэри смотрела так, словно от этого желания зависела ее жизнь. И вообще, говорят, сумасшедших нельзя раздражать.
- Ладно-ладно, - согласилась Глория. - Выпей лекарство.
Успокаивающий отвар оказал свое обычное действие. Мэри вздохнула и опустилась на подушки, колотившая ее нервическая дрожь отступила. До следующего раза. Глория вышла на цыпочках и тихо прикрыла за собой дверь.
На лестнице ей в нос вдруг ударил запах разложения, заставив ее пошатнуться. Как-то раз, катаясь на лодке с Джулией и Сэмом Фостером, они нечаянно заплыли в протоку, берег которой был занят городской свалкой. Сейчас вонь на лестнице стояла такая, будто все свалки Хэмфорда материализовались на их лестничной клетке. Или кто-то притащил туда полуразложившийся труп.
Ее захлестнула паника. Ноги сковало ужасом, спину снова прошиб пот. В скрипе каждой ступени слышалась ехидная насмешка. Разозлившись, Глория на непослушных ногах проковыляла обратно и выглянула в коридор. Никого, только мягкие полосы света лежали на полу. Дверь в библиотеку была плотно закрыта. Девушка взлетела на второй этаж, подбежала к окну в конце коридора, дернула вверх раму и с наслаждением хватнула ртом густой влажный воздух из сада. Так-то лучше! Что за чертовщина ей померещилась? Наверное, им всем не мешает проветрить мозги. Иначе она сама вскоре будет трястись и нести всякий цветочный бред не хуже Мэри.
В этот момент ее вдруг осенило. У Мэри была чудесная шкатулка для писем от Беттериджа, с букетом роз на крышке и перламутровой инкрустацией. Вот же они - белые розы! Что если Мэри имела в виду именно ее?
Глория еще сомневалась, а ноги уже сами несли ее в комнату подруги. К счастью, коридор был пуст, так что никто не заметил, как она крадучись проскользнула в чужую комнату. Ханна, деморализованная последними событиями в колледже, еще не успела навести здесь порядок, и в обители Мэри Диккенсон царил привычный уютный бардак. У Глории даже средце защемило. Все выглядело так, будто подруга лишь отлучилась на минуту. Вот сейчас она впорхнет в дверь, веселая, с ворохом новостей и новой купленной безделушкой… Однако, попробуй тут что-нибудь найди!
Глории, можно сказать, повезло: после бесплодных раскопок на столе она перешла к шкафу и почти сразу углядела лаковый черный бок шкатулки, торчавший из пены нижних юбок. Какого хереса Мэри засунула ее в шкаф, растеряха? Так, теперь ключ. В ящиках стола его предсказуемо не оказалось. Конечно, она могла носить его при себе… Тут Глория вспомнила, что подруга обычно закидывала всякие мелочи в большую изогнутую раковину на окне. Так и оказалось. Среди пестрых глазастых пуговиц, шпилек и прочего мусора блеснул золотом крошечный ключик.
Она не смогла удержаться, чтобы не открыть шкатулку. Ей всегда ужасно нравилась эта вещица - изящная, женственная. И очень дорогая. Глория иногда удивлялась про себя, откуда у бедной дочери священника письменный прибор, более подходящий для знатной леди, но спросить не решалась. Кто знает, может, это подарок. Она провела пальцем по выпуклому золотому бордюру, вспоминая, как помогала Мэри сочинять письма к отцу. Они вдвоем изощрялись в выдумках, как бы смягчить некоторые обстоятельства веселой студенческой жизни, о которых мистеру Диккенсону наверняка докладывала суровая миссис Беттертон. Внутри шкатулки выдвигался миниатюрный столик, обитый алым бархатом, было особое отделение для перьев и даже пенал!
Шкатулка мягко открылась. В ней лежали три смятые записки. Дешевая серая бумага, грубые печатные буквы, складывающиеся в отвратительные оскорбления. Глория растерянно вертела их в руках и не могла поверить своим глазам. Записки были сестрами-близнецами той, что сгорела вчера в камине Дарвель-холла.
***
Она бы еще долго стояла в оцепенении, но тут в коридоре послышался шум. Кто-то постучал в соседнюю дверь:
- Глория, открой! Ты здесь?
Ее охватила паника. Что делать? Спрятаться? А если они войдут? Хорошего мало - быть застигнутой в чужой спальне! Закусив губу, Глория выхватила из шкафа кусок синего шелка и тщательно замотала в него шкатулку. А потом решительно толкнула дверь. В коридоре у порога ее собственной комнаты стояли две студентки.
- Ой! А ты как раз тебя ищем! - захлопала глазищами Джулия. - Ты заходила к Мэри?