Девочка лежит в траве, и я падаю рядом. Солнце ласкает наши лица. Глаза закрыты. Тень от листьев пляшет на веках. Ветерок играется макушками деревьев. Поют птицы. Над полем витает ощущение мира и покоя. Меня приводит в восторг это светлая легкость на сердце и ощущение, что рядом друг. Не собрат по оружию, не товарищ, а просто друг.
— Давай назовемся «Команчи», — предлагает Лиза. — Если мы хотим стать ячейкой «Пиратов эдельвейса», нам нужно название. В Кельне действуют «Навахо», у нас «Апачи», а мы будем «Команчи». Это тоже индейское племя.
Она садится и находит в траве маргаритку. Ногтями отщипывает стебель, наклоняется ко мне и сует цветок в петлицу. Вторая маргаритка находит себе место на рубашке Лизы.
— Не эдельвейс, но пойдет, — говорит подруга. — Я тут подумала, может, не такие уж мы и беспомощные.
— В смысле?
— Знаешь, есть способ отплатить Вольфу. Надо заняться, раз уж мы стали «Пиратами эдельвейса».
— Например?
— Ай, — пожимает плечами Лиза. — Есть кое-какие мыслишки.
Предатель
Лиза предлагает на обратном пути навестить фрау Шмидт.
— Она поможет нам выяснить, что с твоим братом.
— Откуда ей знать? — Мой голос отражается эхом от темных сводов железнодорожного тоннеля.
— Она готова была рассказать нам про «Пиратов эдельвейса». Раз она знает про них, вполне возможно… — Щебенка насыпи громко хрустит под колесами: Лиза вдруг решила затормозить. Она указывает на стену тоннеля, на кирпичи, почерневшие от сажи и обросшие мхом. — Смотри! Видишь?
Под слоем грязи проступают белые слова.
Вид цветка наполняет душу гордостью. Это знак моего брата, самого смелого человека из всех, кого я знаю.
Он защищал меня. Даже когда я был мерзким поганцем, он оставался мне другом. Он простил мое предательство и ни словом не упрекнул меня.
Цветок мы разглядываем долго.
— Ты видел на фотографии, что ее сын носил значок, — говорит наконец Лиза. — Фрау Шмидт знает про «Пиратов эдельвейса». Может, сама состоит в отряде. Может, она знает кого-то, кто в курсе положения Стефана.
Вернувшись в город, мы едем прямиком к дому фрау Шмидт. Однако дверь нам открывает другой человек. Яна.
Придерживая дверь, она в замешательстве смотрит на нас.
— Карл? Что… Как ты здесь оказался?
У меня от удивления язык отнялся.
Яна смотрит, как я бессвязно мычу, и замешательство сменяет тревога.
— Что со Стефаном? — спрашивает она. — Он в порядке? Его не было на работе, я…
— А ты как здесь оказалась? — наконец выдавливаю я.
— В смысле? Живу я тут. Ты же ко мне пришел?
— Ты живешь тут? Мы… — Глядя на девушку, трясу головой.
— Естественно. Так что случилось?
— Они забрали Стефана. — В голову приходит только эта фраза, настолько я поражен внезапным открытием. Оказывается, Яна живет у фрау Шмидт. Нелепица какая-то.
— Кто его забрал?
— Вольф. Его забрал Вольф, но…
Яна выглядывает на улицу, озираясь по сторонам.
— Давай заходи.
Она втаскивает нас внутрь, на кухню, где мы с Лизой недавно ели печеньки. Я так и не понял, что происходит.
— Когда это было? — спрашивает Яна, заходя следом. — Я ничего не слышала.
— Сегодня ночью, — медленно говорю, пытаясь уяснить, как Яна поселилась здесь. — Я вернулся домой, Стефана еще не было, потом заявился Вольф и…
Замолкаю, стоит мне увидеть фотографии на буфете. Первым делом в глаза бросается Макс, сын фрау Шмидт, с эдельвейсом на значке. Когда я видел этот снимок в прошлый раз, я не обратил внимания на других людей. И не рассмотрел девчонку с краю.
Это Яна.
— Это ты.
Гляжу на фотографию детей фрау Шмидт, и все становится на свои места. Будто в темной комнате включили свет, и я наконец вижу черную кошку, за которой тщетно гонялся во мраке.
— Ты дочь фрау Шмидт.
Точно, Яна же говорила, что ее отец и брат погибли. А фрау Шмидт потеряла мужа и сына. Проясняется и другой момент. Вольф наверняка знал, что Яна входит в группу «Пиратов эдельвейса», как и ее брат в свое время. Вчера он мог прийти к ней и выдавить из нее донос на Стефана. Может, я и впрямь не виноват. Это не я проговорился.
Оборачиваюсь к Яне:
— Ты ему сказала? Это ты выдала Стефана Вольфу?
— Ты о чем? — подскакивает ко мне Яна.
— Так ты ему сказала или не ты?
— Карл, я не понимаю, о чем речь.
— Господи, что за шум? — Фрау Шмидт, заслышав наш спор, спускается вниз.
— Ты выдала брата Вольфу, — швыряю я обвинение Яне в лицо.