Пшеничное и просяное зерно мололи с помощью гранитных [57] зернотерок простейшего вида, состоявших из двух овальных камней различного размера. Обломок такой зернотерки был положен в головах женщины, похороненной на Цибилиумском могильнике. На поселениях помимо таких зернотерок найдены овальные, не очень глубокие ступки, в которых зерно растиралось с помощью песта, изготовленного из крупной гальки.
Земледелие на территории исторической Цебельды засвидетельствовано и ранневизантийскими источниками. Так, Агафий Миринейский, описывая поход византийцев против мисимиян в 556 г., сообщает: «Поэтому римляне, находясь в укреплении апсилийцев, старались протянуть время, пока не истечет срок жатвы» [2, 116]. Позднее, после поражения мисимиян, византийский полководец Иоанн «разрешил им снова безбоязненно возделывать свои поля и восстановить прежний образ жизни» [2, 124]. Косвенное указание о возделывании злаковых в Апсилии содержится и в сообщении Прокопия Кесарийского о событиях в Лазике, когда византийцы «из-за недостатка продовольствия... покинули эти крепости (Сканда и Шорапани. — Ю. В.), так как питаться, подобно колхам, долгое время местным пшеном, к которому они не привыкли, они совершенно не могли» [3, 418].
Скотоводство
Скотоводство в древней Цебельде засвидетельствовано достаточно обильными находками костей домашних животных, большинство которых выявлено в культурных напластованиях поселений. По определению проф. Н. И. Бурчака-Абрамовича, остеологический материал с поселения в урочище Лар содержал кости крупного (корова) и мелкого (овца, коза) рогатого скота. Были обнаружены также кости лошади и свиньи.
Об уровне и значении скотоводства в жизни древних цебельдинцев говорят и многочисленные косвенные данные, полученные главным образом на основе анализа изображений на керамике. Видное место занимают здесь скульптурные головки животных, в первую очередь баранов, прилеплявшиеся сбоку [61, 19-23]. Возможно, что и другая группа рельефных украшений, так называемые «двуспиральные налепы», должна сопоставляться со стилизованными изображениями бараньих рогов. На поздних этапах развития цебельдинской культуры [58] фиксируются налепы, имитирующие козьи головки. Достаточно выразителен сосуд в виде фигурки быка, который говорит о большом значении крупного рогатого скота в местном стаде. Сама форма ряда керамических изделий древней Цебельды, характеризующихся специфическим «чашечкообразным» венчиком, возможно, должна быть поставлена в зависимость от молочного животноводства. Неоднократно зафиксированные на могильниках Цебельды захоронения лошадей говорят о высоком уровне местного коневодства.
Рис. 12. Кости быка (1), барана (2), козы (3) и свиньи (4), глиняные головки барана (5) и козы (6), скульптурная фигура быка (7), ножницы (8) и вилка (9). 1-4 — Лар, 5-9 — Шапка.
Как полагают, с овцеводством [53, 163] должна быть связана находка в одном из погребений Цебельды железных пружинных ножниц. С использованием в пищу мяса животных, несомненно, связана большая бронзовая двузубая вилка из другого погребения. До сих пор абхазцы используют такие вилки, когда варят мясо [53, 163].
О характере скотоводства в древней Цебельде имеются хотя и скудные, но достаточно определенные данные. В своей основе оно должно было иметь придомный характер. Под пастбища могли использоваться окрестности поселений, а после уборки урожая — и сельскохозяйственные участки. Вместе с тем у нас имеются [59] достаточные свидетельства развития отгонного скотоводства. На альпийских пастбищах Гуарапа В. С. Орелкин нашел камень с древними рисунками, среди которых имеется несколько изображений характерных цебельдинских топоров V—VI вв. Однако при исследовании ацангуар — высокогорных пастушеских сооружений в этой зоне пока не обнаружено керамики и других остатков древнее VIII—X вв. Этот факт должен свидетельствовать в пользу того мнения, что отгонное скотоводство древних цебельдинцев еще не достигло того размаха, который оно приобрело позже.