— Там начинается Фарисейская поляна. Надеюсь, вы знаете, что у нас фарисеями называются феи?
Кемпион кивнул.
— Не надо говорить в лесу о феях. Они могут счесть вас непочтительной.
Они пошли дальше и оказались в небольшой долине, по обеим сторонам которой росли высокие деревья. Даже в это солнечное утро от нее веяло чем-то зловещим.
Серо-зеленая трава росла здесь клочьями между большими камнями, и все место, довольно голое и малопривлекательное, производило неприятное впечатление после лесной сказки.
— Пришли, — с дрожью в голосе произнесла Пенни. — Насколько я поняла из рассказа Уилла Тиффина, тетя Ди лежала на самом краю… лицом вверх. И выражение лица у нее было…
Кемпион остановился и стал осматриваться. В его глазах промелькнул искренний интерес.
— Мистер Кемпион, — тяжело вздохнув, проговорила Пенни, — я должна вам кое-что рассказать. Я еще никому не рассказывала, но мне кажется, я сойду с ума, если и дальше буду таить это в себе.
Видно было, что она очень нервничает. Да и щеки у нее покрылись ярким румянцем.
— Уилл Тиффин сказал мне сегодня утром, и я заставила его поклясться, что он больше никому не скажет. Когда он нашел ее, она лежала на спине и волосы, платье — все у нее было в полном порядке. Руки сложены на груди и глаза закрыты. Вы не понимаете? — Она перешла на шепот. — Уилл сказал, она лежала, как кладут покойников.
Глава восьмая
Профессиональная работа
— Вы сделаете мне большое одолжение, мистер Лагг, если не будете называть меня номером семьсот пятым. Сэр Персиваль оказал моему отцу честь, забыв о грешках, совершенных мною двадцать пять лет назад.
Мистер Бранч, небольшого роста, важный господин в черном пиджаке и черном галстуке, остановился и чуть ли не с мольбой уставился на своего старого друга
— Какого черта вспоминать об этом? — спросил он, забыв об изысканных манерах.
Мистер Лагг, тоже в черном, презрительно фыркнул.
— Как хочешь. Но ты неплохо справился, значит, не все еще забыл.
Он кивнул на кучу акварелей и карандашных рисунков, лежавших на бюро в одной из спален, в которой никто не жил.
Мистер Бранч беспокойно оглянулся.
— Пока они в доме, мне не уснуть. Но в мои обязанности не входит паковать и распаковывать вещи. Домоправительница мгновенно что-нибудь заподозрит, ей только дай повод.
— Не заподозрит. Сколько раз тебе говорить? — Лагг уже начинал злиться. — Мистер Гирт и мой хозяин сказали, что возьмут ответственность на себя. Что-то ты стал нежным, живя здесь на барских харчах.
Мистер Бранч поглядел на великана Лагга.
— Твой мистер Кемпион… Я не удивлюсь, если у него совсем другая фамилия, а зовут его Рудольф.
— С чего ты взял? — изумился мистер Лагг.
— Доверенный слуга в большом доме должен обладать чутьем. Фамильное сходство… Манеры… Привычки…
— Здорово, — потрясенно прошептал Лагг. — Как же ты понял?
— Около часа назад я пошел в спальню мистера Кемпиона чтобы посмотреть, как горничные справились со своей работой, и совершенно случайно взглянул на его пижаму. Красная полоска… Шелк… От Доддса. Мне это сказало немного. А потом я обратил внимание на костюм на вешалке с именем внутри… Ужасно глупо. Только женщина могла такое придумать. Но я знаю единственную женщину, которая была в силах заставить Доддса это сделать. Потом подобное входит в привычку… Это не жена. Это мать… Я стал думать и вспомнил, у кого еще видел такое же. Здесь гостил один аристократ, и поговаривали, что у него был младший брат…
Лагг изумился.
— Бранч, за кого ты меня принимаешь? За… доктора Ватсона?
Сообразив, что Бранч не понял его, он рассмеялся:
— Ты умен, вот только образования тебе не достает. Ну и какой смысл в твоих изысканиях? Зачем они тебе? Для шантажа?
Бранч возмутился.
— Когда моя хозяйка еще была жива и мы устраивали приемы, приходилось присматривать за гостями. Знаешь, я был очень полезен ей. Она на меня полагалась. Как только кто-нибудь приезжал, она за завтраком, бывало, смотрела на меня и слегка поднимала брови, а я, если был уверен, что гости приличные, незаметно кивал ей.
— Неужели? — Лагг был потрясен приоткрывшейся ему жизнью высшего света. — А если не был уверен?
— Тогда не кивал, — приняв величественный вид, ответил Бранч.
Лагг присвистнул.
— Складка на потрепанных брюках…
— Нет, нет, ты не понял, — возмутился Бранч. — В последние четырнадцать лет сюда приезжал только один человек, которому вышивала сама герцогиня, благослови ее Бог. Я всем могу это сказать. Она научилась такой вышивке во Франции в пятидесятых годах. Клянусь, чем хочешь. — Он покачал головой. — Разве это не чутье? Я сам не могу объяснить.