— Это займет всего лишь минуту.
Ее щеки заливает румянец от такого неожиданного внимания.
— Разве что на минуту. Йоханнес, ты справишься один с детьми?
— С удовольствием, Гертруда. — И несуразная парочка удаляется под руку.
Йоханнес расставляет детей по тем местам, которые они занимали раньше, а затем исчезает за ширмой, раздвинутой вокруг мольберта. Ширма достаточно высокая, чтобы скрывать его, но сам он при этом может видеть детей. Йоханнес надевает на голову шляпу мастера, ее широкие поля виднеются над ширмой. После этого он хлопает в ладоши и объявляет из укрытия:
— Внимание, дети, мастер готов начать.
Дети позируют на удивление спокойно, пока Йоханнес торопится передать их сходство: херувимчик-малыш, послушно восседающий на коленях старшей дочери; непоседа-малышка, одетая как маленькая дама, чья ручка крепко зажата ладонью покладистой средней дочери; чувствительный младший сын с лютней в руках; старший сын, сжимающий копье, — этакий затаившийся львенок. Кисть Йоханнеса движется, словно подчиняясь чьему-то шепоту: тонкие мазки для спокойного младенца; энергичные мазки с четкими границами для усмиренной непоседы; мягкие переходы для послушных старших девочек; туманное облачко цвета для среднего сына; резкие диагональные линии, рвущиеся с холста, для старшего.
С грохотом падает на пол миска, перепугав Йоханнеса. Застыв от страха, он слышит голос:
— Не волнуйтесь, дети, я сейчас все приберу, вы оставайтесь на своих местах.
Это Питер. Йоханнес смотрит сквозь щелку в ширме и видит, что Питер делает кульбит перед детьми в попытке смягчить атмосферу и вызвать смех. Йоханнес улыбается, глядя на трюки своего друга.
— Большое спасибо, Питер, — рычит из-за ширмы Йоханнес, подражая голосу мастера.
— Не за что, мастер. Я подумал, вам может пригодиться моя помощь.
Наигранный сердечный интерес Люкенса и подогретое пряное вино в больших количествах помогают отвлечь Гертруду и на следующий день. Йоханнес проводит ночи в лихорадочной работе. На третий, последний день, когда намечено торжество, он собирает вместе Люкенса, Леонарта, Хендрика и Питера. Стоя перед мольбертом, он стягивает с портрета закрывающую его тряпицу.
Гости расступаются, давая широкую дорогу мастеру, которого Йоханнес ведет на почетное место. Впалые щеки мастера, истощенная фигура говорят о его потере и сокрушительной силе свалившего его недуга. Прошло всего десять дней, а его совершенно не узнать. Он неуместен на этом веселом празднике в честь бургомистра, но он все же настоял, что явится сюда лично.
Охрана пропустила Йоханнеса только из-за серьезности болезни мастера; всем другим из мастерской вход сюда заказан. Йоханнес занимает место за спиной мастера, на случай если вдруг понадобится его помощь, он стоит в длинной череде слуг, подпирающих стену. Любуясь накрытым столом, уставленным блюдами с угощением и фарфоровыми вазами с тюльпанами, и глядя на гостей, разодетых по случаю в яркие цвета, оранжевый и малиновый, Йоханнес жалеет, что у него нет с собой мольберта, получились бы превосходные зарисовки: жанровые картины, портреты, натюрморты.
Встает бургомистр, держа в руке усыпанный каменьями кубок. Он помпезно салютует им самым важным гостям, затем говорит о заказе, сделанном на память о празднике, не забывая упомянуть и о недавней трагедии мастера.
Бургомистр направляется к стене, где висит портрет, укутанный темно-фиолетовым бархатом. У Йоханнеса замирает сердце, когда бургомистр тянется к золотому шнуру и отодвигает занавеску. Портрет открыт.
Гости затихают в ожидании мнения виновника торжества. Йоханнес слышит, как жена бургомистра тихо охает и шепчет:
— Неземная картина. Мои детки… они совсем как… живые.
Бургомистр отходит от картины, разглядывает ее то с одного угла, то с другого, затем изрекает приговор:
— Мастер ван Мас, вы превзошли самого себя.
Толпа облегченно вздыхает и возвращается к веселью.
До Йоханнеса доносится шум. Несмотря на все усилия охраны, в зал врывается непрошеный гость. Это Хендрик. Он кричит, что мастер ван Мас обманывает бургомистра. Портрет закончен рукой его ученика. Хендрик кидается к Йоханнесу.
Бургомистр велит слугам увести придурка и заковать в кандалы. Охранники хватают Хендрика и тащат к выходу.
Мастер встает, покачнувшись на слабых ногах. Йоханнес кидается к нему на помощь, но его оттесняют в сторону.
— Бургомистр, прошу вас, прикажите своим людям отпустить пленника. Он один из моих подмастерьев. Он говорит правду… по крайней мере, отчасти.