Слуга вышел. Мы с Ветереллем смотрели на инспектора в совершенном недоумении. Он искренно рассмеялся:
— Вы удивляетесь моей фразе относительно денег? Я вам сейчас все объясню. Вы обратили внимание на выражение лица этого человека в тот момент, когда он вошел в комнату и я подал ему письмо? У меня лично не вызывает сомнений тот факт, что он является соучастником в этом деле.
— Как, вы допускаете, что он агент Николя? Так почему же вы его не арестовали? — воскликнул Ветерелль.
— Потому что я пока еще не имею вещественных доказательств его принадлежности к этой шайке. Если этот субъект действительно агент Николя, то он немедленно донесет хозяину, что вы собираетесь в банк, чтобы забрать деньги, а это может задержать вашу дочь в Сиднее по крайней мере на сутки. Понимаете?
— Позвольте мне прежде предложить вам свою программу действий, — прервал я. — Я полагаю, что лучше всего будет сделать следующее. Мистер Ветерелль отправится в банк и получит там деньги. При этом надо постараться сделать так, чтобы Джеймс знал об этом. Затем мы подменим золото оловом, и я, переодевшись лодочником, буду сопровождать мистера Ветерелля до условленного места. Тем временем вы, господин инспектор, прибудете туда же, но отправившись с другого конца гавани. Таким образом, мы сможем арестовать этого человека и узнать у него, где находится мисс Ветерелль. Что вы на это скажете?
План показался обоим моим собеседникам вполне приемлемым. Мистер Ветерелль немедленно приказал заложить лошадь и отправился в банк. А я, воспользовавшись свободным временем, пошел в город, чтобы купить себе нужный костюм, шляпу, фальшивую бороду и прочие принадлежности, необходимые для моего превращения в лодочника-оборванца. Когда я сделал все покупки и вернулся, Ветерелль уже был дома. Он провел меня в свой кабинет и, открыв несгораемый шкаф, показал ряды полотняных мешочков, в каждом из которых содержалась тысяча фунтов.
— Но ведь здесь, наверно, нет ста тысяч фунтов стерлингов?
— Конечно, нет, — с улыбкой ответил старый джентльмен. — Здесь всего пятьдесят тысяч, а вместо остального золота я покажу им это.
Он вынул из ящика и протянул мне пачку измятых кредитных билетов.
— Неужели вы собираетесь и в самом деле платить? Мне кажется, что нам просто следует поймать этих негодяев.
— Так мы и сделаем. Если вы внимательно присмотритесь к этим ассигнациям, то увидите, что все они поддельные. Пока разбойники будут их рассматривать, подоспеет полиция, и мы их захватим. Николя думает, что он победил меня. Я еще покажу, как жестоко он ошибается.
Старый джентльмен был, по-видимому, совершенно уверен в успехе затеянного нами предприятия и нисколько не сомневался, что завтра снова увидит свою дочь. Я не разделял его оптимистического взгляда на будущее: слишком хорошо я знал доктора Николя. Если ему удастся вывезти девушку из города, то у нас останется очень слабая надежда найти ее.
— Послушайте, мистер Ветерелль, — сказал я. — Когда Филлис будет освобождена, то, я надеюсь, вы не будете иметь ничего против, если я повторю свое предложение?
— Конечно, нет, мой мальчик. Я признаю, что поступил по отношению к вам очень грубо, даже оскорбительно, а вы ответили мне на это самым деятельным и душевным участием в моем горе. Но не будем пока говорить об этом. Нас сейчас ждут гораздо более серьезные и неотложные дела. В котором часу назначена встреча?
— В десять часов. Но думаю, что в половине десятого нам уже нужно быть в лодке. А пока я посоветовал бы вам воспользоваться оставшимся свободным временем и отдохнуть. Кстати, знает ли ваш лакей, что вы получили деньги из банка?
— Еще бы! Он сам относил их в комнату. И что особенно интересно — он попросил, чтобы я отпустил его до вечера. Несомненно, он намерен известить Николя.
Мы разошлись по своим комнатам, чтобы вновь собраться в семь часов за ужином. Когда он был закончен, я переоделся и незаметно вылез из окна своей комнаты, пересек сад и направился к той части гавани, где стояла нанятая мною лодка. Минут через пятнадцать приехал и Ветерелль, и мы начали переносить деньги в лодку. Как только дело было закончено, мы отчалили и направились в бухту, к условленному месту.
Ночь была безлунная и облачная. Ежеминутно налетали порывы резкого холодного ветра. Мы не обменялись друг с другом и парой слов. Я не торопясь греб, пересекая гавань. Нервы у нас обоих были напряжены до предела. И должен признаться, что я начинал чувствовать себя очень неуютно при мысли, что лодка с полицейскими может опоздать или совсем не явиться к условленному моменту.