И тут мне показалось, что я увидела в глазах парня неподдельный страх. Но, что же это? Он боялся какой-то старухи или же сам скрывал что-то от меня?
— И ты думаешь, что она меня послушает? Да она меня даже на порог не пустит, особенно после того, как вспомнит, как я тебя оттуда увозил.
— Вот видишь. Выбора нет, ты сам признал это. Значит остаюсь только я.
— Ладно, допустим. Но отправлять тебя вот так вот без подстраховки я не собираюсь.
— Ты моя подстраховка Саш, ведь только ТЫ будешь знать, где я нахожусь.
— Я не об этом сейчас.
Не понимающе глядя на его лицо, я переспросила:
— А о чём тогда?
— Сейчас. Подожди секунду.
И, сказав это, он тут же вышел из комнаты, оставив меня одну в полном недоумении. Вернулся Саша примерно через десять-пятнадцать минут с пистолетом в руках. Увидев его с оружием в руках, я тут же заметно напряглась. Но парень лишь подошёл ко мне и вложив пистолет в руку, сказал:
— Вот. Так мне будет гораздо спокойнее.
Ошеломлённо взглянув на него, я промямлила в ответ:
— Но… но… я же не умею им пользоваться.
— Там ничего сложного нет. Снимаешь с предохранителя, целишься и стреляешь. Всё.
— Но… но…
Положив на мои плечи свои руки, он слегка встряхнул меня и продолжил:
— Успокойся, слышишь? Либо ты её грохнешь, либо она тебя. Третьего не дано. Поняла?
Не в силах что-либо ответить, я лишь закивала головой.
— Молодец. А теперь давай научимся стрелять.
— А как же соседи, вдруг они услышат шум и вызовут полицию?
— За это можешь не волноваться, во-первых, пистолет с глушителем, во-вторых, с соседями я в хороших отношениях, так что ничего страшного не случится.
— Ну… ладно.
В общем, остальные несколько часов у нас с Сашей ушли только лишь на моё "обучение" стрельбе. Таким образом, он завёз меня к тётке уже ближе к вечеру, а сам же поехал прямиком в полицию. Спрятав пистолет под одеждой, я взяла в руки телефон и написала сестре, что хочу зайти в гости помириться, но, в итоге от неё никакого ответа так и не последовало, что конечно же никак не могло меня не насторожить. Тем не менее, от плана я решила всё же не отказываться, в чём как раз и состояла моя роковая ошибка. Поднявшись на крыльцо дома, я старалась мысленно подготовить себя к тому, что меня ждёт. Кое-как подавив в себе волнение, подкатившее к самому горлу, я потянулась к двери, собираясь в неё постучать, но не успела, так как она тут же открылась и перед моим носом предстала тётка. Нагло оглядев меня с ног до головы, она ухмыльнувшись, спросила:
— Что, любовник выгнал из дома или пришла снова меня обвинить в чьём-то убийстве?
Пытаясь перебороть себя, чтобы вдруг не ляпнуть чего-то лишнего, я сильно-сильно сжала руки в кулаки, впившись ногтями в кожу.
— И тебе привет, тётя.
— Зачем пришла, племянница?
Глубоко вздохнув, я старалась придать своему лицу страдальческое выражение, чтобы она поняла, как же мне "жаль" за те слова, что я ей наговорила.
— Тётушка,… я пришла не для того, чтобы снова ругаться. Я лишь хочу просто нормально поговорить с тобой и объяснить своё… никчёмное поведение.
В ответ на это, старуха презрительно оглядев меня, отошла в сторону и я внутренне ликуя, прошла внутрь. Позвав меня на кухню, тётка зажгла газ на плите, поставив чайник греться. Затем, сев на стул, она снова посмотрела на меня вопросительным взглядом. С огромным усилием воли сглотнув комок, что образовался в горле, я стала судорожно подбирать слова.
— Эм…, в общем,… я хотела сказать, что очень сожалею о том, что посмела усомниться в тебе и надеюсь, что ты сможешь меня простить.
Наигранно рассмеявшись, тётка ответила:
— Деточка, ты не просто усомнилась во мне, ты обвинила в убийстве свою тётю, которая всегда была добра к тебе, любила тебя и защищала, несмотря ни на что. А теперь ты вдруг приходишь, говоришь парочку дежурных фраз, по типу: "прости меня тётя, я была такая дура" и думаешь, что я вот так просто поверю в твою искренность?
И тут, во мне как — будто щёлкнул какой-то механизм, и я вдруг поняла, что у меня больше нет никакого желания строить из себя невинную дурочку, что "осознала" свою вину, и пришла мириться с родственницей. Равнодушно посмотрев на женщину, я ответила:
— Ты права. Мне абсолютно плевать на то, что я унизила тебя и обвинила в убийстве, ведь всё то, что было сказано мной в твой адрес — чистая правда.
Она собиралась уже мне возразить, но я её снова прервала: