– Я… – Мэггс не успела ничего ответить, ибо дверь в столовую распахнулась.
– Дорогие мои! – В комнату вплыла бабушка Элвина. – Вы просто не поверите, в какой ужасной спальне мне пришлось провести ночь. – Ее Светлость так надышалась пылью, что жутко храпела до самого утра.
Годрик, поднявшийся, чтобы поприветствовать бабушку Элвину, откашлялся.
– Ее Светлость?
Маленькая и невероятно круглая собачка желтовато-коричневого цвета проковыляла в столовую, безразлично взглянув на хозяйку, плюхнулась на ковер и тотчас же перекатилась на бок. Она тяжело дышала, умильно приоткрыв рот, и ее невероятно толстое брюшко колыхалось от каждого вздоха.
Судя по всему, от природы ей досталась такая же склонность к драматизму, как и ее хозяйке.
– Это и есть Ее Светлость, – поспешила пояснить мужу Мэггс, а потом добавила, хотя в этом и не было необходимости: – Она в деликатном положении.
– Да уж, – пробормотал Годрик. – А с… Ее Светлостью все нормально? Она выглядит какой-то взволнованной.
– Мопсы всегда такие, – громко провозгласила бабушка Элвина. Ее способность слышать, что говорят вокруг, появлялась и исчезала со сбивающей с толку нерегулярностью. – Ей помогла бы миска теплого молока с добавлением чайной ложечки хереса.
Годрик ошеломленно заморгал.
– Э… я прошу прощения, но, боюсь, в доме нет молока. Что же касается хереса…
– Хереса тоже нет, – с угрюмым удовлетворением заявил Моулдер, входя в столовую следом за бабушкой Элвиной. В руках он держал несколько совершенно разных чашек.
– К сожалению, – пробормотал Годрик. – Но если бы вы предупредили меня о приезде…
– Не стоит извиняться, – поспешно перебила его Мэггс.
Годрик обернулся и, прищурившись, посмотрел на жену. Теперь, когда он стоял так близко, она смогла рассмотреть разбегающиеся от его глаз весьма привлекательные морщинки. Хотя что привлекательного может быть в морщинах?
Мэггс тряхнула головой, чтобы отделаться от непрошеных мыслей, и продолжала:
– В конце концов, в вашем доме давно уже не было хозяйки. Полагаю, если мы наймем нового повара и несколько посудомоек…
– Еще экономку и горничных, – вставила Сара.
– А про лакеев я вообще не говорю, – пробормотала бабушка Элвина. – Крепких и выносливых.
– Но ведь мы привезли с собой Оливера и Джонни, а также двух ваших лакеев, – заметила Мэггс.
– Ты же не хочешь сказать, что им придется проделать всю эту тяжелую работу по расчистке дома? – произнесла бабушка Элвина, сдвинув брови. – Ты хотя бы видела верхние этажи?
– Я… – Вообще-то Мэггс еще не успела побывать наверху, но судя по состоянию комнаты, в которой она провела ночь, дела там обстояли не лучше. – Может, наймем полдюжины рабочих…
– Вообще-то мне не хотелось бы, чтобы мой дом наводнила целая армия слуг, – сухо перебил Мэггс муж, – особенно после того, как вы уедете. А это случится совсем скоро, я в этом уверен.
– Что? – рявкнула бабушка Элвина, приложив ладонь к уху наподобие рупора.
Мэггс подняла вверх палец, ибо ее посетила прекрасная мысль. Она обратилась к Моулдеру:
– Но ведь вам наверняка кто-то помогает по дому?
– Были тут несколько служанок да парочка крепких парней. Только они давно уволились, а новых мы не нанимали. – Моулдер устремил взгляд в потолок, как если бы беседовал с пауками, прячущимися в густой паутине. – Еще была девушка по имени Тилли, только вот она забеременела около месяца тому назад. Но не подумайте, будто это моя вина, миледи.
Взгляды присутствующих устремились на Годрика.
Но тот лишь раздраженно вскинул брови.
– И не моя тоже.
Слава Богу! Мэггс вновь переключила внимание на Моулдера, всем существом ощущая гневный взгляд мужа.
Дворецкий пожал плечами:
– Словом, и Тилли от нас ушла. Все разыскивала помощника местного мясника. Наверное, он и есть отец ребенка. А может, и не он. Может, жестянщик. Он частенько захаживал к нам на кухню.
Несколько минут в столовой царила тишина, ибо все принялись раздумывать над тем, кто же на самом деле является отцом будущего ребенка Тилли.
Затем Годрик откашлялся.
– И как долго вы намерены оставаться в Лондоне, Маргарет?
Мэггс лучезарно улыбнулась, несмотря на то что никогда не любила своего полного имени, и в особенности когда оно произносилось таким вот резким, пугающим тоном. Ну и, конечно же, ей совсем не хотелось отвечать на поставленный вопрос.
– Ох, не люблю загадывать. Намного интереснее просто плыть по течению. Вам так не кажется?
– Вообще-то я не…
Господи, какой он, оказывается, упрямец! Мэггс поспешно повернулась к Моулдеру.
– Стало быть, вы управляетесь со всем хозяйством в одиночку?
Косматые брови дворецкого сошлись на переносице, отчего лоб прорезали десятки морщинок. Точно такие же морщинки лучиками разбежались от его похожих на бусины глаз. Ну, самый настоящий мученик.
– Да, миледи. Вы даже не представляете, что это за адский труд – содержать такой дом, как этот. Все здоровье потерял.
В ответ на это Годрик пробормотал что-то себе под нос. Мэггс удалось лишь расслышать, что он обвинял дворецкого в сгущении красок, но она не обратила на эти слова никакого внимания.
– В таком случае, Моулдер, я должна сердечно поблагодарить вас за то, что вы верой и правдой служите моему супругу, несмотря на невероятные трудности.
Моулдер зарделся.
– Ох, да чего там, миледи.
Годрик громко фыркнул, и Мэггс поспешно добавила:
– Но теперь я здесь, и мы приведем дом в порядок.
– И как много времени понадобится на то, чтобы… – начал Годрик, но Мэггс снова не дала ему договорить.
– О, взгляните-ка, который час! – Она указала на стоящие на каминной полке часы. Непонятно было, ходят они или нет, но это не имело никакого значения. – Нужно ехать, иначе мы опоздаем на собрание благотворительного общества «Леди в помощь Дому призрения несчастных младенцев и сирот».
В глазах Сары вспыхнул интерес.
– В приюте на улице Сент-Джайлз, о котором ты нам говорила?
Мэггс кивнула.
Бабушка Элвина, тщетно пытающаяся накормить Ее Светлость подгоревшими гренками, оторвалась от своего занятия.
– Что вы говорите?
– Я говорю, что леди из благотворительного общества собираются в приюте, – повысила голос Мэггс. – И нам пора к ним присоединиться.
– Хорошо, – произнесла бабушка Элвина и наклонилась, чтобы взять на руки собачку. – Если нам повезет, выпьем чаю и что-нибудь съедим.
– В таком случае решено.
Только теперь Мэггс решилась взглянуть на мужа. Его брови были сурово сдвинуты, и она только теперь поняла, что все это время он не спускал с нее глаз.
Но сейчас он все же отвел взгляд.
– Полагаю, вы вернетесь к ужину.
Его голос звучал безжизненно и почти скучающе. И что-то взбунтовалось в душе Мэггс. Он воспринял как должное ее появление в его доме и даже глазом не моргнул, когда она выразила желание все здесь переделать и нанять новых слуг. А Мэггс хотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал. И что еще более важно: она должна обзавестись ребенком.
– Нет-нет, – проворковала она, – я надеюсь, мы увидимся с вами снова через несколько минут.
Годрик медленно развернулся и прищурил глаза.
– Прошу прощения?
Мэггс невинно заморгала.
– Вы ведь едете с нами, разве нет?
– Я был уверен, что на собрании будут присутствовать лишь леди, – произнес Годрик, но Мэггс уловила в его голосе нотки сомнения.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы составили мне компанию. – Мэггс позволила кончику языка легонько пройтись по верхней губе.
И тут свершилось! Взгляд Годрика – пусть всего лишь на долю секунды – задержался на ее губах.
Мэггс пришлось приложить усилия, чтобы сдержать торжествующую улыбку, когда Годрик произнес:
– Как пожелаете.
Годрик сидел в экипаже и задумчиво наблюдал за леди Маргарет. Он никак не мог взять в толк, как вообще здесь оказался. В это время дня он обычно сидел в своей любимой кофейне с кипой газет или закрывался в кабинете с очередным толстым томом. Только это было неправильно. Слишком много времени он проводил в кофейне Бэшема и почти не находил в себе сил читать любимые книги.