Служанка, прыснув, звонко рассмеялась мне прямо в лицо.
— Ну ты даешь! Не захотела служить суровому лорду, а в Дарктон Холл — за милую душу приехала?! — Волна хохота сотрясла ее, и я испугалась, что кто-нибудь нас услышит.
И оказалась права! Уже в следующую секунду дверь отворилась, и вместе с холодом внутрь юркнул высокий юноша.
— Бекки! — Зашипел он, — Тебя с конюшни слышно, хочешь весь дом разбудить?! Был бы хозяин в поместье, не сносить тебе головы! Чего смеешься?!
Дождь стекал с черных кудрей, катился по лицу тонкими струйками. Мокрая рубаха облепила плечи и жилистый торс, глаза недовольно блестели. Даже Бекки, показавшаяся мне крупноватой, была на две головы ниже юноши, и таким забавным контрастом выступила она ему, румяная и светлокожая, улыбчивая и златовласая.
— Да как ж тут не смеяться? Новая служанка! Говорит, какому-то лорденышу отказалась служить, потому что суров, а сюда вот приехала! — Одну руку она прижала ко рту, чтобы вновь не расхохотаться, а другой показала в мою сторону. Темные глаза сверкнули на меня, и он вздрогнул.
— Всевышний, ты чего прячешься?!
Я надела самую дружелюбную из улыбок, поднимаясь из тени и выходя к столу. Локоны, прилипшие ко лбу, на свету вспыхнули рыжим, и глаза юноши округлились, будто он и вправду увидел призрака.
— Это Джесс. Прибыла на службу. А это Джек — конюх его сиятельства. — Джек едва заметно кивнул, вынырнув из странного оцепенения. Я решила воспользоваться мимолетной паузой, чтобы задать волнующий вопрос.
— Я что-то не так сказала?
— Сказала все так, да только поступила странно. Не местная? — Я отрицательно мотнула головой. — Тогда ясно.
— Что ясно?
— Что к милорду Одерли в слуги пошла.
— Думаешь… Не стоило?
— То тебе решать, только…
— Бекки! — Джек одернул ее на полуслове. Черные кудри пружинисто подскочили, спадая на лоб.
— Что Бекки? Все равно завтра же все узнает, глаза и уши-то при ней! Девочка в богатом доме личной горничной при госпоже служила, должна знать, что здесь не видать ей пуховых перин и шелковых нарядов! А если еще и слухами пугать начнут? Сбежит, как наша Лора! — огрызнулась она.
Что за Лора?!
— По всему графству болтают, — Она склонилась ближе, понизив голос. — Мол, молодой господин — злой человек. Безжалостным называют, небылицы всякие приписывают. Ну, простой народ — словоохотлив, и слухи ползут по деревням быстрее чумы, но те разговоры — пустые. Хозяин наш — джентльмен, по пустякам не колотит, на улицу не погонит, если плохо лестницу мелом натрешь. Поколотить, конечно, могут, но это по указке миссис Клиффорд, а она работу проверяет очень тщательно — уж если велено до блеску светильники намыть, будь уверена, поднесет к свече и будет каждый проверять. Если плохо — до ночи будешь перемывать и похода в деревню лишишься. Работать надо много и усердно, и покоев личной горничной у тебя не будет, зато едой и жалованьем граф никого не обижает. Есть, конечно, у него свои странности — у кого ж их нет, верно я говорю?
— И какие странности у милорда? К чему быть готовой?
— Не любит болтунов и сплетников. — Джек порезал меня взглядом. — Поэтому про графа лучше лишний раз не расспрашивай. Не все в поместье такие дружелюбные, как мы.
— Джек у нас слишком осторожный. — Закатила глаза Бекки. — Но это не повод пугать новую служанку! Граф и вправду болтовни не любит, но оно и не удивительно — когда о тебе такая дурная слава ходит, следить за чужими языками станешь пристальнее, чем за своим. — При упоминании языков я содрогнулась.
— Поняла, никаких сплетен и болтовни.
Джек кивнул, а Бекки смешливо фыркнула.
— Совсем болтать не запретит никто, только о милорде плохо не говори. Да оно и несложно будет — его сиятельство не так часто и застать можно, а зачем дурно говорить о человеке, которого и не видела никогда?
— Как это? Разве же он не проживает здесь постоянно?
— Проживает, да только использует для жизни лишь северное крыло: покои, кабинет, малая столовая, выход в сад. А туда не всех слуг направляют. Нелюдим он. Абигейл — прислуживает ему в столовой, однажды рассказала, как его сиятельство… Ай! — Она вдруг взвизгнула, принявшись растирать плечо. — Всевышний, Джек! Ты зачем щиплешься? Я тебе что, индюшка обеденная?!