— Так давайте и мы… — сказал Юлай. — Ну, хотя бы туда же, где были партизаны…
— А кто нас отпустит? — возразил Иршат.
— Хо-хо! Сама вожатая за нас! Все будет в порядке! — убежденно произнес Юлай.
— Если так, — закричал Сабит, — пройдем весь Урал! Зверьков наловим, птиц. Золото найдем. Ура!
Но Иршат недоверчиво покачал головой.
— Фатима-то, Фатима, — рассудительно заметил он, — но надо еще узнать, что скажут родители. Это ведь такие люди, что могут и не разрешить.
— Ничего, — успокоил его Юлай. — Фатима-апай договорится и с родителями, и с учителями. И тогда…
— Тогда, — сказал Сабит, — мы отправим на Дальний Восток такой ответ, что они ахнут!..
— Ладно, — перебил его Юлай. — Лишние слова — это так называемая болтовня. Сказано — сделано. Кто «за» — пусть поднимет руку. — И он первым поднял руку сам.
Сабит и Иршат тут же присоединились к нему.
С этой минуты они, собственно говоря, и почувствовали себя пусть небольшим, но сплоченным отрядом единомышленников.
Они долго еще не расходились и когда, сами того не замечая, оказались на крыше, Гульнур подслушала их разговор и решила, что открыла тайну.
Ох эти девчонки, только и знают, что разводят панику!
Иршат пришел домой, уселся в свой угол и молча уткнулся в книжку.
Гульнур изо всех сил сдерживала себя, чтобы не высказаться, но ей не сиделось на месте, она подошла к брату и задела его локтем. Иршат дернул ее за косу.
— Ах, так! — обиделась Гульнур. — Ишь какой важный! Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь?..
— Ну-ка, ну-ка, расскажи, о чем я думаю! — засмеялся Иршат. — Гадалка ты, вот кто!
— Не дразни ее, — сказала мать. — А что ты думаешь, об этом лучше расскажи сам. Кажется, ты куда-то собираешься? На Урал, что ли?
— На Урал? — переспросил Иршат с удивлением. — Ну да, на Урал. Конечно, на Урал! — продолжал он уверенно. — Наш отряд, наверно, пойдет в поход. А ты откуда узнала?
— Если вы соберетесь в поход, я дам тебе с собой компас и часы отца, — торжественно сказала Маги-апай, словно не слышала вопроса сына.
— Спасибо, мамочка! — Иршат подбежал к матери, крепко обнял ее и поцеловал.
Гульнур с удивлением посмотрела на мать.
Суды-пересуды
И все-таки три друга беспокоились не зря.
Никогда еще в ауле Тальгашлы не было столько шумных споров и разговоров.
Обычно тихий и спокойный, загудел он, словно улей.
А причиной всему были дети.
Дети! И они, оказывается, тоже могут внести беспокойство в жизнь целого аула с его солидными людьми, уважаемыми стариками и почтенными учителями, которые умеют оставаться спокойными и невозмутимыми даже в сложной обстановке.
О походе заговорили всюду: на улицах и в школе, на полевых станах и во всех домах.
Задавалось много вопросов. Но главными были два: куда и зачем?
— Дети — в поход? Это что еще за новости! Кому это нужно? Утонут! Сломают ноги! А есть что будут? Где возьмут? И вообще… что они там будут делать? Комаров кормить?
А в школе каждый учитель давал ребятам свои задания.
Лысый географ Нуриев и слышать не хотел о том, что может состояться какой бы то ни было поход без изучения топонимии, то есть названия сел, рек, гор и прочего. Ему так хотелось, чтобы уроки географии как бы продолжались и во время каникул! Ботаничка Людмила Ивановна требовала сдать к концу лета дюжину гербариев. Преподавательница литературы, по прозвищу Кюхля, заявила, что без сбора народных песен, частушек, пословиц и прочих произведений фольклора поход — не поход.
Учителей рассудил директор школы Рустам Мустафаевич, которого между собой ребята назвали Мустай Мустафаевич, что означало нечто вроде Вани Ивановича или Кости Константиновича.
— Гербарии, коллекции, частушки и даже топонимика — все это очень хорошо, — сказал он, — но это, как говорится, между делом. А вообще-то надо завести «Партизанскую книгу» и записывать в нее все, что известно о партизанах гражданской войны, воевавших в тех местах, по которым вы пройдете.
Это предложение ребятам понравилось больше всего, потому что они уже сами настроились быть следопытами.
— Когда доберетесь до Уфы, — говорил директор, — разыщите там Заки Бурхана Саитова. Он мастер спорта. Бывший ученик нашей школы. И, думаю, будет вам полезен.
В школе был в это время старый плотогон Юсуф-агай — пришел поговорить с учителями о своем внуке, которого с осени надо было отдать в первый класс.
Услышав речь директора, Юсуф-агай прямо-таки возмутился.
— Э! — сказал он. — И надо же такое придумать! Тащиться за тридевять земель, чтобы услышать рассказ о партизанах! Будто бы у нас в ауле нет людей, которые могут об этом рассказать!