– Не стоит близко подходить к этому дому после наступления темноты, молодой господин, – заметил мой спутник, ощутимо замедляя шаг, стоило мне разъяснить ему цель нашей миссии. – Даже сам владелец обходит это место за милю, – за шотландскую милю, я имею в виду.
– Ну, Сет, нашелся же кое-кто, кого подобные пустяки не смущают, – проговорил я, указывая на высокую белую башню, возвышавшуюся перед нами в полумраке.
Свет, который я прежде наблюдал с моря, перемещался туда-сюда, вспыхивая в окнах нижнего этажа, – в окнах с распахнутыми ставнями. Сейчас я мог разглядеть, что за первым огоньком на расстоянии нескольких шагов следовал другой, немного более тусклый. Очевидно, двое людей, один с лампой, а другой, скажем, со свечой с фитилем из сердцевины ситника, производили тщательный осмотр здания.
– И почему бы старым духам не побродить по своим бывшим владеньям? – упрямо молвил Сет Джемисон, явно не желавший двигаться дальше. – Что если это призраки или болотные духи почтили Клумбер-холл своим присутствием? Вмешиваться в такие дела будет не слишком-то осмотрительно с нашей стороны.
– Эй, старина, – вскричал я, – уж не полагаете ли вы, что привидение подъехало к Клумбер-холлу на двуколке? Что это за огоньки вон там, у главных ворот, как вы думаете?
– Это фонари двуколки, чтоб мне пусто было! – воскликнул мой спутник уже менее мрачным голосом. – Давайте-ка возьмем на них курс, а там и разберемся, что это за штука, и откуда она взялась.
К тому времени ночная мгла уже окутала окрестности, исключение составляла лишь длинная узкая багряная полоска на западе. То и дело спотыкаясь во тьме, мы выбрались из вересковой пустоши на Уигтаун-Роуд, направляясь к высоким каменным колоннам, обрамляющим главные ворота Клумбер-холла. Перед воротами стоял высокий двухколесный экипаж с местом для собак; впряженные в него лошади мирно пощипывали травку, растущую на обочине дороги.
– Ну, так и есть, всё верно! – сказал Джемисон, увидев вблизи это покинутое владельцем средство передвижения. – Я узнал бы его где угодно. Это экипаж мистера Мак-Нейла, агента по недвижимости из Уигтауна, – того самого господина, у которого находятся ключи от этого дома.
– Тогда нам представилась прекрасная возможность пообщаться с ним, раз уж мы здесь, – отозвался я. – Сюда кто-то идет, если я не ошибаюсь.
Едва я произнес эти слова, как мы услышали стук тяжелой двери, а несколько минут спустя мы смогли разглядеть две человеческие фигуры, направлявшиеся прямо к нам. Одна фигура была высокая и худая, а другая – приземистая и плотная. Эти двое так увлеченно обсуждали что-то, что не замечали нас, даже подойдя вплотную к главным воротам.
– Добрый вечер, мистер Мак-Нейл, – проговорил я, выступив вперед и обращаясь к агенту по недвижимости из Уигтауна, с которым я был немного знаком.
Когда я заговорил, тот человек, который был пониже ростом, повернулся ко мне лицом, и я смог убедиться в своем предположении, – это действительно был мистер Мак-Нейл. А его высокий спутник неожиданно отпрянул, выказывая признаки сильнейшего волнения.
– Что это такое, Мак-Нейл? – услышал я его сдавленный, прерывистый шепот. – Так-то вы держите свое обещание? Что всё это значит?
– Не тревожьтесь, генерал! Не тревожьтесь! – успокаивающим тоном произнес маленький толстяк-агент, как если бы он обращался к перепуганному ребенку. – Это юный мистер Фотергилл Уэст из Брэнксома, хотя я и сам не понимаю, каким ветром его занесло сюда в этот поздний час. Однако же, поскольку вам предстоит вскоре стать соседями, мне остается только воспользоваться случаем и представить вас друг другу. Мистер Уэст, позвольте представить вам генерала Хэзерстоуна. Генерал собирается снять Клумбер-холл в аренду.
Я протянул руку высокому мужчине, и тот пожал ее несколько неохотно, словно сомневаясь, стоит ли это делать.
– Я пришел сюда, – пустился я в объяснения, – потому что увидел свет в окнах башни, и решил удостовериться, всё ли в порядке. И я рад, что так поступил, поскольку мне выпала удачная возможность свести знакомство с генералом Хэзерстоуном.
Пока я говорил, я непрестанно ощущал на себе пристальный взгляд нового жильца Клумбер-холла, который, казалось, пытался во тьме хорошенько разглядеть меня. Когда же я закончил говорить, он протянул свою длинную дрожащую руку к одному из фонарей двуколки и повернул его таким образом, чтобы луч света падал на мое лицо.
– Господи помилуй, Мак-Нейл! – вскричал он, приходя в еще большее возбуждение, чем до этого, отчего голос его заметно задрожал. – Этот парень темный, как шоколад. Он не англичанин. Вы же не англичанин… верно, сэр?